Быстрее С. - [12]
– Ну, какая красота! – восклицает телезвезда и обводит восхищенным взглядом помещение.
Я уж думала, она ляпнет: «Звезда в шоке!».
– Сергей, снимаем с двух камер, и постарайся побольше деталей захватить! – командует девушка в зеленом.
Видимо, девица находится на должности продюсера. При ее полноте зеленые платья в обтяжку противопоказаны! Я, злыдня, тут же мысленно называю ее «жабой». Если когда-нибудь наука сделает из нас телепатов, человеческая цивилизация падет за одни сутки…
– Иван, скажите, мы можем охватить всю квартиру? – интересуется «жаба».
– Охватывайте! – радушно соглашается Иван. Он уже успел приобнять Анжелику за талию и что-то ей нашептывает на ушко. Та заливисто хохочет.
Мужик со светом тем временем уже развернул оба штатива, быстренько воткнул штепсели в розетки и установил один из приборов мне на ногу. Тихонько обматерив его, я понимаю, что мне нужно выбираться из эпицентра телевизионной активности. Толкая перед собой столик с недопитым кофе и стараясь не наступить на разбросанные по полу шнуры, продвигаюсь в сторону двери. Краем столика, как назло, толкаю Анжелику в ее царственное бедро.
– Аккуратней! – восклицает та недовольно. Глянув на меня, она спрашивает Ивана: – А это что, твоя домработница?
Вот тут я очень сильно жалею, что на мне нет футболки с большим зеленым членом.
– Нет, что ты! – ответствует Иван, растерявшись. – Это Елизавета, она мой… биограф.
Ого, кажется, меня назначили на новую должность…
– Как интересно! – смотрит на меня телезвезда. Потом взгляд ее падает на столик. – У… Ванечка! Ты и кофе уже мне сделал? Как я люблю, со сливками!
– Да, как ты любишь! – кивает тот. – Шоколаду хочешь?
– Никакого шоколаду! – командует «жаба». – Времени мало, три минуты на кофе, и начинаем снимать.
Оставив столик посреди комнаты, я сваливаю в коридор.
Какого черта я согласилась на весь этот цирк?
Знал ли шотландец Берд, в 1925 году патентуя свой способ передачи движущихся объектов на расстоянии, что он стоит у истоков новой Библии? Планета переживет еще не одну масштабную распрю на религиозной почве, но главное изобретение двадцатого века, телевизионный ящик, навсегда останется вне конфессий – над ними. Рождена новая, сакральная территория – внутри телеэкрана. Отныне идеалы и ценности будут транслироваться в массы именно посредством передачи движущихся объектов на расстоянии…
Вне зависимости от возраста, гражданства и вероисповедания, персона, попавшая в телевизионный ящик, автоматически причисляется к лику святых. А уж если эта персона значится в штатном расписании какого-нибудь телеканала на должности телеведущего – ого-го! – эта личность теперь даже Папе Римскому при случае пожмет руку как равному. При этом вышеозначенная личность может всю жизнь читать текст, написанный сценаристами, с телесуфлера, шикарно выглядеть стараниями целого штата стилистов и гримеров и совершенно не иметь соответствующего образования – но при этом оставаться любимчиком миллионов. Харизма, скажете вы? Ну, да…
При этом в телеведущие (как и в святые) в наши дни просто так не пролезешь. Нужно состояться как социально значимая личность. Попеть в попсовой группе. Потусить на каком-нибудь телепроекте. Получить пару золотых медалей на Олимпиаде. Ну, или, в крайнем случае, убить кого-нибудь в состоянии аффекта и быть триумфально оправданным в суде. В последние годы распорядителями эфирного времени становятся сплошь вышедшие в тираж певицы, певцы, спортсмены и разные светские бездельники – руководство каналов уверено на сто процентов, что людям у телеэкранов интересно видеть в этих самых телеэкранах только ранее засветившихся персонажей. Круговорот персон в природе. В общем, мы попали, дорогие друзья – в ближайшие лет тридцать нам уготована участь лицезреть на экранах одни и те же физиономии. Потому что, если уж чья-то железобетонная задница доползла до вожделенной должности «телезвезды», обратный путь она мечтает проделать разве что вперед ногами…
Я сижу на полу в холле понтовой квартиры в центре Москвы и смотрю, как лицо одного из федеральных каналов вот уже минут десять пытается записать первую подводку.
– Привет, это передача «Гости», и мы находимся в гостях у… блин, давайте перепишем. Привет, это передача «По гостям»… тьфу, то есть «В гостях»… Так, давайте еще раз перепишем. Ленусь, у меня, кажется, заколка сползает. Поправь, пожалуйста!
– Стоп, моторы! – устало кричит оператор постарше, тот, что с «тоннелями», и опускает камеру.
Возникает Ленуся, поправляет заколку, взбивает локоны, припудривает носик. Анжелика еще раз пробегает взглядом текст, вздыхает и бросает листок на пол.
– Готова! – сообщает Анжелика.
– Пишем! – кивает второй оператор.
– Мотор! – командует первый и приникает глазом к видоискателю.
– Привет! Это передача «В гостях», и сегодня мы… блин, чего-то не идет сегодня! Сегодня мы проникли в квартиру к Ивану Сереброву, известному артисту, кумиру девушек… и не только… который совсем недавно состоял в известном коллективе, музыкальном коллективе. А теперь вот один … в общем, вы поняли. – Анжелика умолкает на секунду и говорит «жабе»: – Подрежешь концовку, ладно?
Однажды пятеро столичных бездельников становятся драг-дилерами нового поколения – начинают продавать своим богатым клиентам чистейший наркотик, их собственный адреналин. Впрочем, главной целью развлекательного агентства «Адреналин» является не просто получение прибыли, но и тот драйв, который избавил от скуки самих главных героев. Однако погоня за деньгами и острыми ощущениями может стоить жизни организаторам забавы.
В Москве действует некий Скупщик — темный демон, который скупает таланты разочаровавшихся в успехе людей взамен на деньги и славу. Скупщика преследует галерист Илья Свирин — и в багажнике Ильи есть святая вода и деревянный крест. Но что именно нужно художнику от Демона?
Однажды пять не особо удачливых человек по собственной глупости… умерли. Если вы думаете, что это финал истории, вы ошибаетесь – это ее самое начало. По ту сторону бытия, в странном месте под названием «Сортировочная», погибшим было предложено – отправиться дальше, в неизведанное, или попытаться отработать собственное «непреднамеренное самоубийство». Теперь пятерка «ходячих мертвецов» возвращается на Землю, чтобы спасти от случайной гибели таких же, как они, идиотов. Содержит нецензурную брань.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Василий Зубакин написал авантюрный роман о жизни ровесника ХХ века барона д’Астье – аристократа из высшего парижского света, поэта-декадента, наркомана, ловеласа, флотского офицера, героя-подпольщика, одного из руководителей Французского Сопротивления, а потом – участника глобальной борьбы за мир и даже лауреата международной Ленинской премии. «В его квартире висят портреты его предков; почти все они были министрами внутренних дел: кто у Наполеона, кто у Луи-Филиппа… Генерал де Голль назначил д’Астье министром внутренних дел.
К Пашке Стрельнову повадился за добычей волк, по всему видать — щенок его дворовой собаки-полуволчицы. Пришлось выходить на охоту за ним…
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Торчит Саша в чайной напротив почты, пьет кислое пиво, гордо посматривает на своих собутыльников и время от времени говорит: — Если Бог, — говорит, — когда-нибудь окончательно осерчает на людей и решит поглотить всех до последнего человека, то, я думаю, русские — на десерт».
Вам никогда не хотелось остановить стремительный бег времени и заглянуть в прошлое? Автор книги, Сергей Псарёв, петербургский писатель и художник, предлагает читателям совершить такое путешествие и стать участником событий, навсегда изменивших нашу привычную жизнь. В книгу вошла повесть о послевоенном поколении и службе на космодроме Байконур, а также материалы, связанные с историей лейб-гвардии Семёновского полка, давшего историческое название одному из интереснейших уголков старого Петербурга – Семенцам.
Это — роман. Роман-вхождение. Во времена, в признаки стремительно меняющейся эпохи, в головы, судьбы, в души героев. Главный герой романа — программист-хакер, который только что сбежал от американских спецслужб и оказался на родине, в России. И вместе с ним читатель начинает свое путешествие в глубину книги, с точки перелома в судьбе героя, перелома, совпадающего с началом тысячелетия. На этот раз обложка предложена издательством. В тексте бережно сохранены особенности авторской орфографии, пунктуации и инвективной лексики.
Новый роман Елены Катишонок продолжает дилогию «Жили-были старик со старухой» и «Против часовой стрелки». В том же старом городе живут потомки Ивановых. Странным образом судьбы героев пересекаются в Старом Доме из романа «Когда уходит человек», и в настоящее властно и неизбежно вклинивается прошлое. Вторая мировая война глазами девушки-остарбайтера; жестокая борьба в науке, которую помнит чудак-литературовед; старая политическая игра, приводящая человека в сумасшедший дом… «Свет в окне» – роман о любви и горечи.
Один из главных «героев» романа — время. Оно властно меняет человеческие судьбы и названия улиц, перелистывая поколения, словно страницы книги. Время своенравно распоряжается судьбой главной героини, Ирины. Родила двоих детей, но вырастила и воспитала троих. Кристально честный человек, она едва не попадает в тюрьму… Когда после войны Ирина возвращается в родной город, он предстает таким же израненным, как ее собственная жизнь. Дети взрослеют и уже не помнят того, что знает и помнит она. Или не хотят помнить? — Но это означает, что внуки никогда не узнают о прошлом: оно ускользает, не оставляя следа в реальности, однако продолжает жить в памяти, снах и разговорах с теми, которых больше нет.
Роман «Жили-были старик со старухой», по точному слову Майи Кучерской, — повествование о судьбе семьи староверов, заброшенных в начале прошлого века в Остзейский край, там осевших, переживших у синего моря войны, разорение, потери и все-таки выживших, спасенных собственной верностью самым простым, но главным ценностям. «…Эта история захватывает с первой страницы и не отпускает до конца романа. Живые, порой комичные, порой трагические типажи, „вкусный“ говор, забавные и точные „семейные словечки“, трогательная любовь и великое русское терпение — все это сразу берет за душу.
Великое счастье безвестности – такое, как у Владимира Гуркина, – выпадает редкому творцу: это когда твое собственное имя прикрыто, словно обложкой, названием твоего главного произведения. «Любовь и голуби» знают все, они давно живут отдельно от своего автора – как народная песня. А ведь у Гуркина есть еще и «Плач в пригоршню»: «шедевр русской драматургии – никаких сомнений. Куда хочешь ставь – между Островским и Грибоедовым или Сухово-Кобылиным» (Владимир Меньшов). И вообще Гуркин – «подлинное драматургическое изумление, я давно ждала такого национального, народного театра, безжалостного к истории и милосердного к героям» (Людмила Петрушевская)