Было все, будет все. Мемуарные и нравственно-философские произведения - [243]

Отдав себя под водительство разума, теряет ученый исследователь жизни весь ее внутренний смысл. Видит в порыве к существованию – приспособление к внешним условиям. В создании новых видов – слепую игру.

И рождение живого для ученого биолога – не земной отблеск любви, а соединение клеток. И появление на земле жизни не божественный дар, а воздействие высоких температур на материю. И неизбежная смерть – не проклятие греха, а равнодушная веха на путях равнодушной природы.

* * *

А в чем любовь еще убедительнее составляет основу познания, это – в изучении души, в исследовании взаимоотношений одухотворенных существ на земле.

Что как не любовь до крайней глубины проникает в чужое сознание? Перед нею бледнеют все остальные восприятия от ближних. Простым миражом могут быть и внешний облик, и речь, и улыбка, и взгляд. Без любви нет возможности доказать чужой одухотворенности: все живые существа без нее – движущиеся тени, говорящие признаки. И нет не только чужого, но и собственного одушевления: есть вместо него пустота, заполненная хаосом телесных ощущений и чувствований.

Только возлюбив отдельного человека можно познать, что он жив и одушевлен. И точно также – только возлюбив человеческое общество, можно познать, что это не простое скопление движущихся и сталкивающихся между собою автоматов.

Но приходит к исследователю-психологу разум, отстраняет любовь. И в логических сплетениях, в схемах, умерщвляется неразрывная сущность отдельной души и общего духа народов.

Без любви – опять то же зрелище. Та же борьба. Тот же звериный оскал пасти. Те же жадные глаза, встревоженный слух. И тщетно старается обрести человек смысл в бессмысленном, цель в бесцельном. Нагромождаются логические рамки, в которых обязан пребывать дух; подвергается дух анализу, искусственному расчленению на отдельные качества, испытывается приборами, инструментами. Рассматриваются общества, как взаимодействия молекул кинетической теории газов. Устанавливаются неустановимые логикой понятия справедливости, свободы, равенства в жизни.

А среди теоретиков психологов и социологов рыщут по земле реформаторы, отыскивая для своих построений удобную почву, не засоренную осколками старых разбитых систем. Томится безысходностью познание, томятся, взрываются, бушуют человеческие массы, не находя успокоения в искусственных схемах.

И как им всем угадать правду, и как достичь счастья, когда разум незаконно владычествует?

«Православная Русь», Джорданвилль, 15-28 февраля 1949, № 4 (432), с. 6-8.

4. Бог – любовь

Без любви нет истинного познания природы. Без любви нет истинного познания человека и общества.

И без нее нет ответа на крайние вопросы бытия, нет разрешения тайн бесконечности, вечности, первопричины всего, конечных целей, субстанции, абсолюта, самого Бога.

Неутолим человеческий порыв к любомудрию. Сама философия утверждает себя, как любовь к познанию сущего, как благоговение перед загадкой мира, как преклонение перед величием вселенной.

И всю эту жажду к высшему знанию в состоянии утолить только любовь. Она одна отгоняет от нас страх перед пучиной вселенной, она одна спасает сознание от провала в бесконечность и вечность. Холод пространств согревает теплом общего Божьего дома, темноту озаряет светом радостной полноты бытия.

Начинаясь любовью, любомудрие может привести к полному успокоению душу, если не изменит начальной любви, сделает ее неизменной путеводной звездой. Станет тогда любовь сияющей первопричиной всего, и благостной конечной целью и родной человеческому духу субстанцией мира и близким сознанию абсолютом.

Но приходит к человеку-философу разум, отгоняет любовь, создает логические рамки для построения систем.

И плетет мышление свою паутину, чтобы завлечь в нее истину. Неутомимо жужжат прялки философов, у каждого – своя излюбленная нить – рационализма, эмпиризма, критицизма.

Но нет в этой пряже сияющей нити любви. И меркнет без нее свет в бесконечности, в вечности, охлаждается бездна вселенной. Страшны снова время, пространство; безжизненна первопричина всего, безжизненны конечные цели, жутка вещь в себе, далек абсолют.

«Кто не любит, тот не познал Бога», – говорит апостол Иоанн Богослов.

И действительно: только исполняясь любовью, мы познаем в себе божественное начало души, познаем самого Бога.

В истории человеческой мысли неутомимы попытки доказать бытие Божие при помощи разума. Для завершения пирамид своих размышлений немало мыслителей венчало эти пирамиды приятием Бога, как первопричины всего, то в виде высшей монады, то в виде великого всемирного духа. Но создавался Бог всех этих мыслителей по образу и подобию разума: Бог безразличный, холодный, далекий, не отгоняющий страха, не дающий того утешения, которого на грешной земле так жаждет душа.

И разве в состоянии сам по себе разум проникнуть в бытие Бога? Какая цена его доказательствам, когда одинаково может он утвердить и существование промысла Божьего и отсутствие его?

Если душа человека через любовь к ближним не ощутила в себе непосредственно Бога, нет для нее способа доказать Его бытие. Только любовью приоткрывается окно нашей души, через которое человек видит Бога, через которое сам Бог смотрит на мир.