«Был жестокий бой» - [161]

«Ну, не-ет!.. На такой риск они теперь точно не пойдут!.. Им хватило первой попытки. Если уж я за трофейные ружья так держал оборону, то за свой родной АПС…»

Я бы, конечно же мог порекомендовать комендатурщикам прочитать как можно больше книжек про Великую Отечественную войну или же просмотреть старые кинофильмы про разведчиков. Ведь уже общеизвестным является то, что уходя на боевое задание разведчики должны оставить всё то, что может их идентифицировать в случае попадания в плен. Поэтому любые документы, орденские книжки и сами награды сдавались кому следует. И сейчас этот порядок практически не изменился…

Но сейчас вокруг меня сложилась совсем непростая ситуация. Эти майоры комендантской службы отлично понимали то, что разведчики занимаются несколько специфическим видом боевых действий. Возможно они мне и верили, когда я говорил им про оперативное дело, в котором и находятся все мои документы… Однако за моей спиной сейчас виднелась парочка добротных ружей тульского завода. И именно в них и заключалось всё дело! Они уже доложили своему начальнику об изъятии этих ружей, потому-то военный комендант примчался сюда на всех парах… Уже предвкушая столь приятное чувство халявы, когда из ниоткуда в его собственные руки попадают такие трофеи. Но моя скромная персона доставила товарищу полковнику огромнейший облом! И теперь трое майоров старались всеми силами загладить свой конфуз… И любой ценой сделать подарок своему шефу.

«А это возможно только в случае окончательного изъятия этих ружей! Причём, у меня лично! Вот хрен им! Кто там ещё?»

В коридоре послышались чьи-то размеренные шаги… И в нашу комнату вошёл никто иной как сам начальник штаба 22-ой бригады спецназа. Да ещё и с какой-то бумагой в руке. Правда, скрученной в трубочку. Наверное, для вручения сотрудникам комендатуры.

— Здравия желаю, товарищ полковник! — отчеканил я, принимая строевую стойку.

— Здравствуй! — кивнув мне головой, произнёс подполковник Мартемьянов. — Вот справка! Кому её?

Это он обращался уже к трём майорам. Ко мне начштаба даже не подошёл. Но мне этого и не требовалось. Главное — что подкрепление всё-таки прибыло.

— А что это за справка? — спросил заметно посуровевший старший помощник.

— Это справка из Оперативного дела разведгруппы лейтенанта Зарипова. — объяснял подполковник Мартемьянов своим привычно-будничным тоном. — Что такого-то числа в ходе боестолкновения его подчинённые уничтожили двух боевиков и забрали у них два охотничьих ружья. Номера стволов там указаны.

Этот документ прочитали все три майора. Затем их как прорвало!.. Почуяв то, что от них уплывает самая желанная добыча, комендачи принялись говорить все сразу. Естественно, первыми прозвучали голословные обвинения в военно-преступном мародёрстве и злостном ущемлении законных прав мирного населения Чеченской Республики Ичкерия… Не обошли они стороной и тему бесконтрольного провоза трофейного оружия из зоны боевых действий на беззащитную осетинскую территорию. Хоть и бездоказательно, но всё же прозвучали упрёки в попытке контрабандного перемещения спиртосодержащих напитков без оплаты таможенных сборов. Ну, и разумеется… В самом конце три майора в один голос стали говорить об агрессивности и кровожадности отдельных лейтенантов спецназа…

«Нда!.. — думал я с улыбкой. — Это вам ещё повезло, что вы на меня нарвались!.. Если б вы встретились с лейтенантом Златозубовым и попытались отобрать что-нибудь лично у него!.. Вот тогда бы я вам не позавидовал! Он бы отметелил вас троих разом!»

Когда майорский хор затих, я улыбаться перестал.

— Разрешите доложить? — обратился я к своему начштаба. — А то они тут…

Трое майоров опять завели свою комендантскую песню. Мол, у него и справки на пистолет нету. Ведёт себя агрессивно… На комендантов бросается с оружием… Ну, и так далее…

Когда майоры замолчали вновь, я опять попросил разрешения вставить хоть слово. Но подполковник Мартемьянов посмотрел на меня своим знаменитым печальным взглядом и отрицательно замотал головой.

— Нет! — сказал он мне. Выйди пока в коридор и подожди меня там.

Я понял, что начштаба хочет попытаться уладить дело миром. Поэтому я ему не перечил. Но когда я взялся за трофейные ружья, чтобы вынести их вместе с собой… Трое майоров чуть ли не взвыли…

— Это конфисковано-ое! Это нельзя-а!.. Не положено-о-о!

Это начштаба бригады был несколько шокирован таким поведением товарищей майоров. Тогда как мне всё это уже было не в диковинку. И я молча взвалил ружья на плечо. Комендачи взвыли ещё громче… Упоминая и военных прокуроров с их следователями, и командующего округом, которому они подчинялись лично…

— Оставь пока ружья. — приказал мне подполковник Мартемьянов. — А сам выйди!

— Есть! — сказал я и вернул ружья в угол.

Майоры радостно притихли.

— Но я отсюда без ружей не уйду! — заявил я громко и отчётливо.

Мне никто не ответил. Я вышел в коридор и дверь в комнату майоров тут же затворилась. Они беседовали друг с другом минут с пять. Затем в коридор вышел начальник штаба 22-ой бригады. И в каждой его руке было по ружью!

— На! — произнёс он спокойно и бесстрастно. — Забирай свои трофеи!