Был такой случай… - [12]

Ребята вернулись, но с ними не было ни Белого, ни Игоря Николаевича. Федя спросил Леньку:

— Ну, как вы там?

— Кемеровчане вложили нам… по первое число.

— Этого и следовало ожидать.

— Почему же следовало?

— Сборная — с бору по сосенке.

— Поехали лучшие…

— Это ты-то лучший?

Назревала ссора, но обоим хотелось примирения. Все же не виделись почти неделю.

Наконец вернулись из Кемерова Белый и с ним Игорь Николаевич. Они неохотно рассказали, почему приехали с таким опозданием. Оказывается, Белый поскандалил в гостинице, да так, что администратор вызвала милицию. Белого забрали, а Игорь Николаевич не уехал домой, бегал, хлопотал, чтобы дело не передавали в суд. Суд все же состоялся, и Белому припаяли штраф. Уплатил его Игорь Николаевич.

Как только появился Игорь Николаевич, сборная сразу же начала готовиться к встрече с футболистами города Асино.

А потом случилось то, что должно было случиться. («Должно было» — это Федя много позже сообразил, а тогда то, что произошло, представилось полной неожиданностью.) Белый явился на тренировку «под мухой». Игорь Николаевич сразу это заметил, остановил его, когда тот шел на поле:

— Аркадий, обожди-ка!

— Ну, чего тебе?

— По-моему, ты немного «того»…

Игорь Николаевич выразительно щелкнул себя ниже подбородка.

Белый усмехнулся:

— Вот и ошибаешься — не «немного», а на полную катушку.

— Иди домой спать.

Сборная напряженно слушала.

— А ты кто такой, чтобы советовать? Пошли, ребята! Начнем играть без него.

Никто не шелохнулся. Все стояли и смотрели, что будет дальше. Белый вспылил. Теперь он даже не пытался сохранить видимость спокойствия.

— Ах так? Тогда я уйду… Совсем… Хватит ишачить.

— По-моему, ты не ишачишь, а играешь, — возразил Игорь Николаевич.

— Иди ты знаешь куда?

— Можешь не уточнять…

Но Белый все-таки «уточнил» и ушел с поля.

12

Федя все откладывал намерение бросить курить. Должно быть, не было настоящего желания. Не было, пока они с Ленькой не решили тоже заняться бегом. Тайно от Игоря Николаевича. И тут выяснилась одна удивительная вещь, которой Федя никак не ожидал: Ленька, по сравнению с Федей, слабак, оказался куда выносливей. Он не отставал от Феди, даже больше — иногда обставлял его, и Федя ничего не мог с этим поделать. А тут еще Игорь Николаевич спросил:

— Отстаешь?

Это было совсем уж непонятно: откуда он узнал?

— Иногда…

И новый вопрос:

— Задыхаешься? Куришь, верно?

— Есть немного, — неохотно подтвердил Федя.

— Придется тебе выбирать между спортом и курением.

Больше он ничего не сказал. Его дело сказать, Федино — думать. (Вообще-то, очень приятно, когда взрослые признают, что у тебя на плечах своя голова, которой можно пользоваться.) Если б кто-нибудь другой сказал, Федя, может быть, и не обратил бы внимания… Но Игорь Николаевич! Он нравился Феде. В нем было то, чего так не хватало мальчишке. Ходил Игорь Николаевич как-то определенно, как привык на флоте. В каждом движении сквозила выправка, сила, ловкость.

Еще до летних каникул классный руководитель Елизавета Павловна кое-что пронюхала и вручила Феде брошюрку «О вреде табака», сказав при этом, чтобы он подготовил доклад для классного часа. Федя терпеть не мог, когда его воспитывали! Но тут дело другое, прочел брошюру и даже приуныл. Курить, оказывается, не просто вредно, а прямо-таки самоубийственно, особенно в раннем возрасте. Никотин разрушает сердце, почки, нервную систему. А главное — грозит раком легких. После этой брошюры приснился ему ужасный сон: собственные похороны. Феде приснилось, как будто он умер, а вместе с тем все видит и слышит. Лежать в гробу очень неприятно. За гробом двигались ребята из его класса: девочки в парадной форме и мальчишки, умытые и причесанные. Две женщины догнали процессию и заглянули ему в лицо:

— Лежит, как будто спит. Ну, совсем как живой.

— От чего это он?

— Известно — от курения.

— Бедняжка!.. Такой молоденький…

Было ужасно жалко себя. Все после похорон отправятся готовить уроки на завтра, а он останется один на кладбище. Федя проснулся в холодном поту. Слава богу, это только сон.

Теперь летом, когда стал задыхаться во время бега, содержание брошюры снова вспомнилось.

В результате он бросил курить. Не стал курить, и все. Неделю перетерпел, а потом отвлекся, начал забывать…

13

Столкновения между братом и сестрой мать называла «контрами».

— Опять между вами контры?

Чаще всего это было оттого, что Федя сам «задирался».

Сколько раз он говорил себе: «Хватит дразниться!», но его опять так и тянуло чем-нибудь поддеть сестру. Как-то Федя спросил ее:

— Что такое «коллоквиум»?

Таиска осторожничала, чуя подвох:

— А почему ты спрашиваешь?

— Слово какое-то нерусское.

— Латинское, означает: со-бе-се-до-ва-ние.

Усыпив бдительность сестры, Федя нанес свой главный удар:

— А зачем ты перед каждым коллоквиумом губы красишь?

Но Таиску не так легко смутить:

— Покрась ты! Кто тебе не велит?

Вот и поговори с ней.

Таиска часто распекает Федю, а однажды даже заявила:

— Другие мальчишки умнеют с возрастом, а этот становится все глупее. Не знаю, что и делать!

Таиска съездила в парикмахерскую, завилась. Федя не удержался, с пренаивным видом начал выспрашивать, сколько это удовольствие стоит, чем завивают и так далее, а потом ехидно осведомился, больше ли стало у нее «извилин» после завивки. Но она и тут не растерялась: отвечала, что извилин у нее в мозгах вполне достаточно, и даже может одолжить, если ему не хватает. Если говорить всерьез, то насчет извилин у нее полный порядок. С университетских экзаменов она таскает одни пятерки. А он, как видно, не в нее — переведен с работой по алгебре. Теперь приходится перерешивать весь задачник. Да если б только задачник. Сама жизнь подсовывает задачи куда посложней. Так например: почему заведующая девятнадцатым магазином точная копия той, которая по ошибке постучала ночью к Кораблевым? И зуб золотой, и брови такие же подбритые. В общем, как две капли воды… А может быть, это и есть она сама?