Был такой случай… - [11]
Федя поглядел — и правда.
Впрочем, ничто не бывает ни с того, ни с сего. Теперь Федя припомнил, что у Перелясовых было несколько ссор. Вообще-то говоря, они ссорились тихо, только последняя ссора произошла с шумом.
Голос Модеста Антиповича звучал так внятно, что можно было различить отдельные слова:
— Ты еще пожалеешь!
Эльма Самойловна отвечала ему тоже тихо, но внятно:
— Наша квартира не склад… Больше не потерплю…
Он в чем-то старался убедить ее:
— Это абсолютно безопасно.
А она ответила:
— Если б Арик тебе был родной, ты бы не так рассуждал…
— Назло вам не сдохну! Еще как заживу, завидовать будете!.. — это кричал Аркадий.
Видимо, кто-то сказал ему, что он один не проживет.
Тая вздохнула:
— Тоже мне, бунтарь!
Через день к Кораблевым пришел Игорь Николаевич. Они с Таиской говорили о чем угодно, только не об Аркадии. До одного момента. Прощаясь, Таиска неожиданно спросила:
— Теперь вы довольны?
— Вы о чем? — спросил он.
— Вы знаете… Аркадий куда-то ушел…
— Нет, вы ошибаетесь…
А еще через день появился Белый. Не заходя к старикам, поманил пальцем Федю:
— Позови Таю…
Федя просунул лицо в полуоткрытую дверь. Позвал сестру:
— Тебя… Аркадий зовет.
— О господи! — почему-то испугалась она.
Вышла к нему в своем синем платье. Села рядом.
— Ну, что надумала?
Федя понял, что до этого между ними был какой-то разговор, в итоге которого сестра обещала подумать.
— Ничего.
— Плохо.
— Смотря для кого.
— Для тебя, конечно… Мы бы вдвоем… Уехали бы отсюда далеко-далеко.
— А зачем мне ехать?
— А мне надо уехать. Обязательно надо. Не хочу больше…
— Чего не хочешь?
— Такой подлой жизни.
На перелясовской верандочке зашлепали домашние туфли. Это была Эльма Самойловна. Она подошла к ним.
— Арик! Милый!
Обняла, поцеловала сына. Он нахмурился:
— Не надо. — Отстранил ее локтем.
— Какой ты неласковый…
— Мама, прошу! Иди к себе.
Когда Белый ушел, Федя заметил, что Таиска о чем-то задумалась.
— Ты чего? — спросил он.
— Нехорошо он сказал: «Иди к себе».
— Это он умеет, — кивнул Федя.
— Что умеет?
— Нагрубить…
— Много ты понимаешь!
Таиска села у окна. Ждала. Кого? Это без всяких объяснений понятно. Зачем-то спросила Федю насмешливо:
— Как по-твоему, я красивая?
Он ответил:
— Даже слишком.
— Представь себе, что ты мне не брат, а я совсем-совсем не красивая. Ты смог бы полюбить меня?
— Еще бы.
— Не верю!
— Тогда зачем спрашиваешь?
Она промолчала. Федя пошел играть в футбол. Здесь, на поле, произошел разговор. Белый спросил Игоря Николаевича:
— Ты будешь сегодня у Таи?
— Ну и что?
— Так передай ей, что я вообще больше не приду.
— Нет уж. Тут я тебе не помощник. По этим вопросам объясняйся сам.
Белый прищурился:
— Вот оно что! Понятно. Ну, что ж, желаю удачи.
— Не нуждаюсь в твоих пожеланиях. Что ты так смотришь?
— А что, нельзя? Между прочим, смотрю не на тебя, а на твой подбородок. У него такая форма — так бы и заехал.
— Попробуй.
— Не хочется руки марать.
Белый отвернулся. Увидел Федю. Подозвал его:
— Ты скажи сеструхе, что я — фью-ить…
— Это как понять?
— Уехал. Вернее, уеду. Сегодня ночью. Так скажешь?
Когда Федя вернулся домой, Таиска все еще сидела у окна. Федя сказал ей:
— Зря сидишь! Он не придет.
— Откуда ты знаешь?
— Он велел передать, что сегодня ночью уедет.
— Что ж… Я этого ждала.
Конечно, Федя считал, что Белый больше не явится. Но Белый пришел на следующий день. Увидев Федю, сказал ему:
— Ну, чего встал, как аршин проглотил? Позови лучше Таю.
Она вышла на крыльцо. Белый сказал ей:
— Еду в Пензу. Пришел попрощаться…
— Кто у тебя там?
— Никого. А разве нельзя?
— Хоть на Луну.
— Вот как?..
В последующие дни Тая заглядывала в почтовый ящик.
А Федя уж кое-что разнюхал, поэтому предупредил ее:
— Писем не будет.
— Неправда!
— Нет, правда. Потому что Белый никуда не уехал.
— Ты не ошибся?
Федя пожал плечами. Что тут скажешь?
Дня через два она послала брата в разведку. Конечно, этого не следовало делать. Это понимал даже Федя. Но отправился. Нашел нужную улицу, дом, вошел во двор, подлез под мокрыми подсиненными простынями. Товарищ Белого по комнате, завитой молодой человек, встретил мальчишку не очень приветливо:
— Аркадий? Вот его койка… Где он сам? Кто ж его знает… Должно быть, к своей перебрался. Кто она? Маленькая такая, кудрявая. В чем душа держится.
— Не Клава?
— Кажется, так он звал ее…
Федя вернулся домой, все доложил Таиске:
— Сходить к Клавушке?
— Не смей, — нахмурилась сестра.
Была еще одна встреча. Правда, заочная… Кораблевы уже собирались спать. В это время с улицы донесся звон гитары и песня. Голоса певца нельзя было не узнать — пел Белый. Он не столько пел, сколько выкрикивал слова песни; слова были похабные, про вошь, гниду и бабку Степаниду. Лидия Борисовна сказала:
— Твой разоряется.
Дочь прошептала:
— Он пьяный… И вовсе не мой.
Кораблевы потушили свет. Из темноты послышались Таискины всхлипывания.
Обе команды готовились к поездке в Кемерово, но получилось не так, как думали. Поехала только сборная. Само собой, Игорь Николаевич и Белый. Кроме них — некоторые ребята. Федя остался дома. В самый последний момент он заработал травму. Коленка забинтована, куда такого. Вместо Феди включили Леньку Бублика.
Пока они ездили на дружескую встречу, Федя читал, томился и слушал по радио подряд все передачи. Из Кемерова не было никаких вестей, пока не приехали сами.
В книгу пошли повесть «На исходе зимы» и рассказы: «Как я был дефективным», «„Бесприданница“» и «Свидание».
В центре повести Леонида Гартунга «Порог» — молодая учительница Тоня Найденова, начинающая свою трудовую жизнь в сибирском селе.
Опубликовано в краеведческом альманахе «Томская старина» № 2 (4) 1992 г.
Леонид Гартунг, если можно так сказать, писатель-однолюб. Он пишет преимущественно о сельской интеллигенции, а потому часто пользуется подробностями своей собственной жизни.В повести «Алеша, Алексей…», пожалуй, его лучшей повести, Гартунг неожиданно вышел за рамки излюбленной тематики и в то же время своеобразно ее продолжил. Нравственное становление подростка, в годы Великой Отечественной войны попавшего в большой сибирский город, это — взволнованная исповедь, это — повествование о времени и о себе.
Член Союза писателей СССР Леонид Гартунг много лет проработал учителем в средней школе. Герои его произведений — представители сельской интеллигенции (учителя, врачи, работники библиотек) и школьники. Автора глубоко волнуют вопросы морали, педагогической этики, проблемы народного образования и просвещения.
В центре повести Леонида Гартунга «Зори не гаснут» — молодой врач Виктор Вересов, начинающий свою трудовую жизнь в сибирском селе. Автор показывает, как в острой борьбе с темными силами деревни, с людьми — носителями косности и невежества, растет и мужает врач-общественник. В этой борьбе он находит поддержку у своих новых друзей — передовых людей села — коммунистов и комсомольцев.В повести, построенной на острых личных и общественных конфликтах, немало драматических сцен.На глубоком раскрытии судеб основных героев повести автор показывает трагическую обреченность тех, кто исповедует философию «жизни только для себя».
В книгу замечательного советского прозаика и публициста Владимира Алексеевича Чивилихина (1928–1984) вошли три повести, давно полюбившиеся нашему читателю. Первые две из них удостоены в 1966 году премии Ленинского комсомола. В повести «Про Клаву Иванову» главная героиня и Петр Спирин работают в одном железнодорожном депо. Их связывают странные отношения. Клава, нежно и преданно любящая легкомысленного Петра, однажды все-таки решает с ним расстаться… Одноименный фильм был снят в 1969 году режиссером Леонидом Марягиным, в главных ролях: Наталья Рычагова, Геннадий Сайфулин, Борис Кудрявцев.
Мой рюкзак был почти собран. Беспокойно поглядывая на часы, я ждал Андрея. От него зависело мясное обеспечение в виде банок с тушенкой, часть которых принадлежала мне. Я думал о том, как встретит нас Алушта и как сумеем мы вписаться в столь изысканный ландшафт. Утопая взглядом в темно-синей ночи, я стоял на балконе, словно на капитанском мостике, и, мечтая, уносился к морским берегам, и всякий раз, когда туманные очертания в моей голове принимали какие-нибудь формы, у меня захватывало дух от предвкушения неизвестности и чего-то волнующе далекого.
Геннадий Александрович Исиков – известный писатель, член Российского Союза писателей, кандидат в члены Интернационального Союза писателей, победитель многих литературных конкурсов. Книга «Наследники Дерсу» – одно из лучших произведений автора, не зря отрывок из нее включен в «Хрестоматию для старшего школьного возраста „Мир глазами современных писателей“» в серии «Писатели ХХI века», «Современники и классики». Роман, написанный в лучших традициях советской классической прозы, переносит читателя во времена великой эпохи развитого социализма в нашей стране.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Новиков Анатолий Иванович родился в 1943 г. в городе Норильске. Рано начал трудовой путь. Работал фрезеровщиком па заводах Саратова и Ленинграда, техником-путейцем в Вологде, радиотехником в свердловском аэропорту. Отслужил в армии, закончил университет, теперь — журналист. «Третий номер» — первая журнальная публикация.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.