Буйная весна - [38]

На другой кромке равнины Исильдур раздавал приказы сыновьям, пока отсиживаясь в резерве. Его силы должны ударить позднее.

— Сыновья мои, — обратился к детям дунадайн, — вернитесь к Минас Итилю. Не позвольте Темному Властелину Мордора преодолеть перевал Кирит Унгол.

— Будет сделано, отец, — одновременно произнесли Аратан и Кирьон.

Когда битва завершилась, Трандуил подошел к изможденному Гиль-Галаду и Элронду. Те в шатрах отдыхали, наслаждаясь небольшой передышкой.

— Друзья, боюсь, что мне предстоит вернуться домой, — произнес принц.

— Что такое? — поинтересовался Гиль-Галад. — Почему?

— У меня осталась треть войска, — с грустью ответил Трандуил, — я должен сообщить домой о смерти короля и пройти коронацию.

— Спасибо, что помог нам, — вклинился в разговор Элронд, — прими мои соболезнования.

* * *

Лесные эльфы возвращались домой. Склонив головы, они несли тело короля и раненных. Трандуил чувствовал себя хуже всех.

Из дворца их заметили первыми. Принц даже не обратил внимания, когда они оказались дома.

Плачь пронесся по дворцу. Оплакивали мертвых. Вскоре собрались для похорон. Многочисленных в этом году. Раненные не выжили, даже увидев родные стены.

— Этого не может быть! — в тронном зале Аканта прижимала к себе рыдающую дочь. — Этого не может быть!

— Боюсь, что отца и Леголаса мне не вернуть из Чертогов Мандоса, — произнес Трандуил.

Он тут же угодил в объятия королевы и сестры. Сильмариэн с тревогой наблюдала за помрачневшим мужем.

На помосте из сухих ветвей лежал Орофер, король лесных эльфов. Факел, брошенный его сыном, поджег хворост. Пламя тут же охватило величественного мужчину.

Рядом пламя съедало тело Леголаса и других мертвых подданных. Женщины рыдали в голос, не в силах сдержать слезы.

* * *

Вторая эпоха. 3435 год. Зеленолесье.

Аканта казалась себе бледной тенью себя прежней. Радость исчезла, оставив после себя шлейф воспоминаний. Королева лесных эльфов весь год занималась восстановлением королевства, но все её попытки шли крахом. Зеленолесью требовалась твердая мужская рука.

Наблюдая как Трандуил остервенело бросает ножи в цель, Аканта уверилась в своем решении — из принца выйдет хороший король.

— Трандуил — позвала пасынка Аканта — Можно тебя на пару слов?

— Конечно, ваше величество — откликнулся мужчина.

Прекратив занятие, принц повернулся к королеве — та в зеленом платье и короне из желтых листьев стояла под деревом, прячась от пелены дождя. Он ждал, что же ему может сказать мачеха.

— Королевству нужен король, а не королева — произнесла Аканта — Здесь для меня не осталось ничего.

— Неужели вы уезжаете? Сейчас? — спросил Трандуил с беспокойством.

После смерти отца прошел год, но он видел, что Аканта и Эрунимора еле находят в себе силы жить дальше. И, если Эруниморе справиться с потерей мужа помогал Талсалег, то королеве не помог никто. Даже он. А все из-за того, что он не мог подобрать подходящих слов, чтобы хоть как-то объяснить себе совершенно бесполезную смерть Орофера. Что уж говорить о других.

— Нет, — успокоила его Аканта, — я и Эрунимора собираемся в Валинор уехать через несколько лет. Если она не оправится раньше, то мы уедем и быстрее. Трандуил, я предлагаю тебе стать королем.

— Это невозможно! — запротестовал принц. — Отец говорил, что из меня бы вышел плохой правитель!

— Орофер гордился тобой, — сказала королева, — и я уверена, что ты сможешь стать самым лучшим королем, который когда-либо был у Зеленолесья.

Трандуил не согласился с этим утверждением, но в чем-то Аканта была права — стоило попробовать.

* * *

Эрунимора с трудом разлепила глаза. Но её тут же вырвал из плена воспоминаний Талсалег со словами: «День уже начался».

Прошел год после смерти Леголаса. Она не хотела никаких отношений. Талсалег просто вовремя оказался рядом. Они проводили много времени вместе — два одиноких эльфа с одинаковой болью потери. Мужчина не настаивал на близости, и они стали почти «друзьями», почти «влюбленными».

Если Эрунимора начинала плакать, Талсалег тут же обнимал и успокаивал её. Если Талсалег начинал вспоминать свою любовь, Эрунимора целовала его в щеку. Да, они были странной парой. И это настораживало Аканту. Но она ничего не говорили дочери — она понимала ее боль.

— Мне нужно еще пару минут, — недовольно протянула Эрунимора.

— Ты опять плачешь, — произнес Талсалег, заглядывая в ее глаза, — он опять снился?

— Ты сам знаешь, что Леголас приходит ко мне во сне! — разозлилась принцесса. — Сколько можно спрашивать одно и то же?!

— Не знаю, — пожав плечами, честно признался Талсалег, — я предполагал, за год что-то изменится.

Эрунимора отвернулась от него, смотря как поднимается солнце. Но Талсалег не заставил себя ждать — в крепких мужских объятиях она быстро успокоилась.

Они несколько месяцев спали вместе. Он обнимал ее, целовал в висок, и они оба наслаждались спокойным сном. Если, конечно, ей не снилось неудавшиеся изнасилование или смерть Леголаса. Тогда она кричала во сне, а он ее укладывал обратно, шепча слова, которые она не запоминала.

— Хватит такие прекрасные глаза заливать слезами, — прошептал Талсалег, укачивая её как ребенка.

Эрунимора встретилась с его зелеными глазами и будто что-то решила для себя. Не дав ему опомниться, она поцеловала его в губы. Талсалег застыл на месте. Тогда принцесса резко повалила мужчину на кровать, продолжая лихорадочно целовать то ухо, то шею, то губы.