Буря - [8]
За это вам спасибо, государь!
Алонсо, изображаемый Просперо
Пожалуйста.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Послушайте, любезный
И столь красноречивый Себастьян,
Мне кажется, могли бы вы помягче
Всю правду королю сказать в глаза,
Ему не растравляя ею рану,
А как целебный пластырь наложив.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Вот сказанул-то!
Антонио, изображаемый Просперо
Очень хирургично.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Вы пасмурны, и все мы, государь
В сердцах имеем скверную погоду.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Ты чувствуешь?
Антонио, изображаемый Просперо
Да, вспучило живот.
Того гляди, подует сильный ветер.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Будь остров мой…
Антонио, изображаемый Просперо
Он всюду б тут посеял…
Себастьян, изображаемый Мирандой
Просвирник и щавель.
Гонзало, изображаемый Мирандой
О, если б я
Был королем на острове, чего бы
Я не устроил!
Себастьян, изображаемый Мирандой
Все, но не попойку:
Вина здесь нет.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Урезал бы налоги,
Чтоб сельское хозяйство развивать,
И накормил бы хлебом всю планету.
А там и вовсе б деньги отменил —
И золото, и ценные бумаги.
Что золото? Ему ведь грош цена
На деле-то. Из золота сортиры
Я строил бы. Вот было б хорошо!
Ну что еще? Да все я упразднил бы —
Металлы, масло, хлопок, керосин,
Аренду, ренту, собственность, наследство…
И самый труд! Будь проклят он! А что?
Пускай бы здесь всегда царила праздность!
Себастьян, изображаемый Мирандой
И ты б на пару с праздностью царил?
Антонио, изображаемый Просперо
Конец его утопии не помнит,
Как водится, с чего все началось.
Гонзало, изображаемый Мирандой
В избытке все потребное природа
Давала бы народу моему.
Трудиться вредно. Труд ведет к богатству,
Богатство же – причина вечных войн.
Я запретил бы всякое оружье —
Не только пушки, пики и мечи,
Но даже грабли, вилы и мотыги.
Зачем это? Лежи себе в тени
И дуновеньем ветра наслаждайся.
Захочешь есть – вот спелый ананас,
Наелся – из ручья попей водицы…
Себастьян, изображаемый Мирандой
А узы брачные?
Антонио, изображаемый Просперо
Ну, вот еще! К чему
Они в стране блядей и лоботрясов?
Гонзало, изображаемый Мирандой
История правленья моего
Дала бы фору Золотому Веку!
Себастьян, изображаемый Мирандой
Откуда бы она ее взяла?
О чем это я? Слава королеве!
Антонио, изображаемый Просперо
Да здравствует ГонзалО! О! Не А!
Гонзало, изображаемый Мирандой
Ну как вам, государь?
Алонсо, изображаемый Просперо
Дурная шутка.
А впрочем, я не слушал ничего.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Если угодно, я верю вашему величеству, и мне остается утешать себя тем, что послужил этим господам, чьи легкие настолько чувствительны и проворны, что в любую минуту способны заставить своих хозяев смеяться над чем попало и даже вовсе над ничем.
Антонио, изображаемый Просперо
Да мы же над вами смеялись!
Гонзало, изображаемый Мирандой
А я по части дурацких шуток полное ничто перед вами. Так что можете продолжать смеяться над ничем.
Антонио, изображаемый Просперо
Удар ниже пояса!
Себастьян, изображаемый Мирандой
И отнюдь не плашмя!
Гонзало, изображаемый Мирандой
Вы – господа изумительно резвые, вам нипочем и Луну с орбиты сдернуть, если она вдруг застрянет на недельку-другую.
Ариэль, изображаемый Мирандой, исполняет торжественный гимн.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Это мы запросто: сдернем – и пойдем с фонарем дроздов палками сшибать.
Антонио, изображаемый Просперо
Да ладно, старина, не сердитесь.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Сердиться? Ни в коем случае. Я не намерен рисковать своим и без того болезненным благоразумием. Не отпустите ли еще пару шуточек, чтобы мне заснуть поскорей? Что-то я утомился.
Антонио, изображаемый Просперо
Ложитесь и слушайте.
Алонсо, изображаемый Просперо
Что? Спать в такую рань? А хорошо бы…
Сомкнуть глаза и медленно упасть
Во тьму благословенную, где нету
Ни горести, ни мысли…
Себастьян, изображаемый Мирандой
Государь,
Не отвергайте сна тяжелой службы,
И сделается легче на душе,
Как только он на время перевесит
Все ваши скорби.
Антонио, изображаемый Просперо
Мы вдвоем, милорд,
Тем временем, покой ваш охраняя,
Бессонно постоим здесь на часах.
Алонсо, изображаемый Просперо
И правда, клонит в сон. Благодарю вас.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Что за дремота странная нашла
На них обоих?
Антонио, изображаемый Просперо
Климата проделки.
Себастьян, изображаемый Мирандой
На нас, однако, он не повлиял…
Я спать не расположен.
Антонио, изображаемый Просперо
Я подавно.
Мой дух бодрей, чем на море рассвет.
А эти двое разом повалились,
Как будто гром с небес их поразил.
Всего лишь спят, а я уже читаю
В картинке этой знаменье судьбы,
И мне воображение рисует
Тебя, достопочтенный Себастьян,
С короной на затылке.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Ты не спишь ли?
Антонио, изображаемый Просперо
А кто с тобой, не спящим, говорит?
Себастьян, изображаемый Мирандой
Не знаю, но такое ощущенье,
Что мы с тобою грезим наяву.
Иль вот еще, я слышал, так бывает:
С открытыми глазами люди спят,
Притом и говорят они, и ходят,
А все во сне…
Антонио, изображаемый Просперо
Судьба твоя во сне!
А вот теперь бы ей и пробудиться!
Себастьян, изображаемый Мирандой
Как сильно и как складно ты храпишь…
Антонио, изображаемый Просперо
Я более серьезен, чем обычно,
И если ты без шуток все поймешь,
«Самое простое и самое ошибочное – принять эту вещь за бурлеск, шутку, капустник. Хотя она – и бурлеск, и шутка, и капустник. Но еще – и отчаянная попытка вырваться за пределы русского Шекспира, так мало имеющего отношения к Шекспиру настоящему. Попытка тем более значительная, что удачная и что других пока нет.По духу этот «Гамлет» ближе к шекспировскому, чем пастернаковский и любой другой, известный на родном нашем языке»Петр ВАЙЛЬ (Новое литературное обозрение, №35 (1/1999)
Игра Застырца в одну из самых любимых комедий Шекспира представляет собой загадку. Что это? Глубокомысленная декларация вечных ценностей или циничная шутка? Кто мы? Грешные проходимцы, которых для смеха нарядили в роскошные одеяния и развлекают сценическим зрелищем? Или лорды и леди, вдруг пробудившиеся от сновидения, в котором были бродягами и женщинами легкого поведения?
Первая книга о приключениях юного галагарского царевича — слепорожденного Ур Фты и его верных боевых товарищей — крылатого Кин Лакка, могучего Нодаля, загадочного Трацара. Классическая фэнтези, реконструкция эпоса, рожденного чужим миром со всеми его реалиями — материальными, ментальными, языковыми и этическими. Интересна, прежде всего, тем, что освоение чуждого мира решается на уровне языка — как переводческая задача. Главы из романа опубликованы в 1994 г. в журнале «Уральский Следопыт».
Старые актеры, волей смертельного недуга очутившиеся в загадочном предбаннике вечности, разыгрывают по памяти комедию Шекспира и в этой игре забывают обо всем – о старости, боли, смерти, об отчаянной безысходности земного существования, о своей несчастной актерской судьбе. Весь мир театр и люди в нем актеры? Верно. Но для этого «Сна» верно и обратное: театр – это целый мир, в котором актеры превращаются в своих персонажей, играючи достигая невозможного – молодости, здоровья, любви, бессмертия…
Комедия ужаса «Макбеты» (именно так, во множественном числе!) вылеплена Застырцем в качестве вызывающего трансформера, в котором исторический материал сливается с современными реалиями. И знаменитая трагедия превращается в гомерическую, отчаянную, залитую кровью комедию, представляющую на сцене в полный рост уже не власть, а человеческую глупость, ныне здравствующий идиотизм грандиозного, глобального, максимально возможного в истории масштаба.
«…В будущем веке, когда, услышав о 70-х годах нынешнего, тинейджеры рассеянно спросят, в котором томе «Истории государства Российского» можно об этом времени прочесть, их седовласые прадеды извлекут из своих сундучков и этажерок вот эту самую книжку журнала, хлопнут слабеющей рукой по моему сочинению и скажут: «Вы многое поимели, ребята, а все же у нас тоже было кое-что!».