Буря - [6]
Миранда
Зачем ты так? Ах, если бы остался,
Кого ты в самозванцы записал,
Со мной на час, его бы я сумела
К себе навек любовью привязать,
Мне кажется…
Фердинанд, изображаемый Просперо
О, если ты – девица
И до сих пор у нежности твоей
Предмета нет, законной королевой
Неаполя я сделаю тебя!
Просперо
Ну-ну полегче! Сэр, еще два слова.
(Натянем-ка потуже свежий лук
Их обоюдной страсти, чтобы дальше
Ушла любви горящая стрела.
Запретом подсластим итог желаний
И сдобрим вожделение борьбой.)
Еще два слова: я вполне уверен,
Что прикрываясь именем чужим,
Ты как шпион проник на этот остров,
Меня сместить надеясь!
Фердинанд, изображаемый Просперо
Нет, клянусь!
Миранда
Как может зло гнездиться в этом храме?
Ну, разве что и вправду от добра
Его ничто уже не отличает!
Просперо
Пошли со мной! А ты меня не смей
Еще просить за этого каналью!
Ему я к шее ноги прикую,
Заставлю пить одну морскую воду,
А есть – траву и мидии сырые,
И скорлупу изгнивших желудей.
Идем же!
Фердинанд, изображаемый Просперо
Нет, так просто я не дамся!
Врагу придется силой доказать,
Что он, что я…
(Делает такое движение, будто приставляет к горлу Просперо меч.)
Миранда
(хватая его за руку)
Отец, я умоляю!
Он выдержал вполне экзамен твой
И доказал, что смел и простодушен.
Просперо
Что слышу я? Меня моя нога
Учить решила? Спрячь свой меч, изменник!
Ударить смело совесть не дает?
Я прутиком тебя обезоружу
В два счета!
Миранда
Пощади его, отец!
Просперо
Да отпусти же ты мою штанину!
Миранда
Тебе порукой стану за него!
Просперо
Молчать, негодница! Еще хотя бы слово,
И ненависть во мне ты разожжешь
Из искры гнева. Тоже мне, нашелся
Для негодяя – в юбке адвокат!
Подумай-ка, ты в жизни не видала
Других людей: лишь он да Калибан.
Так он, поверь, не краше Калибана
На фоне прочих, ангелов пред ним.
Миранда
Мне ангелов не надо, я согласна
Его уродство взять за красоту.
Просперо
Пойдем, смирись. Теперь ты – как младенец:
Хоть заорись, а драться – слишком слаб.
Пойдем, пойдем!
Фердинанд, изображаемый Просперо
И правда что, бессилен!
Как будто сплю, иль в теле я чужом…
Но это наваждение и горе
Всех давешних потерь моих – пустяк!
В тюрьму? Пойду охотно, если только
Надежда есть, что буду каждый день
Я видеть эту девушку сквозь прутья,
И мне дороже всех красот Земли
Тюрьма такая.
Просперо
Все идет по плану!
Иди за мной! Отлично, Ариэль!
Склонись, еще чего тебе шепну я…
Идем, подлец!
Миранда
Ты слышишь ли меня?
Стой на своем! Отец по жизни мягче.
Не знаю, что напало на него…
Просперо
Как горный ветер, будешь ты свободен,
Когда исправно выполнишь мои…
Ариэль, изображаемый Мирандой
Все сделаю.
Просперо
Просить за негодяя
Бессмысленно. Все кончено. Идем.
Действие второе
Сцена 1
Просперо и Миранда изображают Алонсо, Себастьяна, Антонио и Гонзало.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Взбодритесь, я прошу вас, государь!
Для радости в любой беде причину
Возможно отыскать. Ведь живы мы,
И это ли не чудо? Ежедневно
В морской пучине сотни моряков
Находят смерть, и только единицы
Похвастать могут, кое-как доплыв
До берега какого-никакого,
Что их, как видно, буря не берет,
А их тела глубинам не по вкусу.
Мы – из таких!
Алонсо, изображаемый Просперо
Помилуй, замолчи.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Ему теперь утешения – все равно что холодная овсянка.
Антонио, изображаемый Просперо
Однако старик, похоже, не отвяжется от короля, пока у него эта каша из ушей не полезет.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Гляньте-ка, чего это он так часто вздыхает? Будто заводит куранты своего остроумия… Вот-вот – или бить начнут, или пружина лопнет!
Гонзало, изображаемый Мирандой
Государь…
Себастьян, изображаемый Мирандой
Раз! Не сбиться бы со счету.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Если всякому горю так отдаваться, то отдающийся рискует получить…
Себастьян, изображаемый Мирандой
Мешок овсяной муки.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Не муки, а муки. Если не считать мешка и ударения, вы выразились точнее, чем рассчитывали.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Нет, это вы погрузились глубже, чем я копал.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Таким образом, государь…
Антонио, изображаемый Просперо
Как образно он выражается.
Алонсо, изображаемый Просперо
Оставь меня!
Гонзало, изображаемый Мирандой
Если угодно, я умолкаю. А все-таки…
Себастьян, изображаемый Мирандой
А все-таки он будет говорить.
Антонио, изображаемый Просперо
Держу пари, что выдержит в тишине минуту.
Себастьян, изображаемый Мирандой
А я верю в невоздержанность старого петуха.
Антонио, изображаемый Просперо
А я – в его петушиную, то есть нечеловеческую выдержку. К тому же старый – значит выдержанный.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Так бьемся об заклад?
Антонио, изображаемый Просперо
Вот умора! Ладно, по рукам.
Себастьян, изображаемый Мирандой
Засекаю.
Гонзало, изображаемый Мирандой
К тому же, хотя на первый взгляд этот остров кажется пустынным…
Себастьян, изображаемый Мирандой
Ха-ха-ха!
Антонио, изображаемый Просперо
Ты выиграл, получай.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Необитаемым и даже неприступным…
Себастьян, изображаемый Мирандой
Тем не менее…
Гонзало, изображаемый Мирандой
Тем не менее…
Антонио, изображаемый Просперо
У него этих «тем не менее» так много, что льются через край.
Гонзало, изображаемый Мирандой
Здесь повсюду ощущается едва уловимая, утонченная и нежная умеренность…
«Самое простое и самое ошибочное – принять эту вещь за бурлеск, шутку, капустник. Хотя она – и бурлеск, и шутка, и капустник. Но еще – и отчаянная попытка вырваться за пределы русского Шекспира, так мало имеющего отношения к Шекспиру настоящему. Попытка тем более значительная, что удачная и что других пока нет.По духу этот «Гамлет» ближе к шекспировскому, чем пастернаковский и любой другой, известный на родном нашем языке»Петр ВАЙЛЬ (Новое литературное обозрение, №35 (1/1999)
Первая книга о приключениях юного галагарского царевича — слепорожденного Ур Фты и его верных боевых товарищей — крылатого Кин Лакка, могучего Нодаля, загадочного Трацара. Классическая фэнтези, реконструкция эпоса, рожденного чужим миром со всеми его реалиями — материальными, ментальными, языковыми и этическими. Интересна, прежде всего, тем, что освоение чуждого мира решается на уровне языка — как переводческая задача. Главы из романа опубликованы в 1994 г. в журнале «Уральский Следопыт».
Игра Застырца в одну из самых любимых комедий Шекспира представляет собой загадку. Что это? Глубокомысленная декларация вечных ценностей или циничная шутка? Кто мы? Грешные проходимцы, которых для смеха нарядили в роскошные одеяния и развлекают сценическим зрелищем? Или лорды и леди, вдруг пробудившиеся от сновидения, в котором были бродягами и женщинами легкого поведения?
Старые актеры, волей смертельного недуга очутившиеся в загадочном предбаннике вечности, разыгрывают по памяти комедию Шекспира и в этой игре забывают обо всем – о старости, боли, смерти, об отчаянной безысходности земного существования, о своей несчастной актерской судьбе. Весь мир театр и люди в нем актеры? Верно. Но для этого «Сна» верно и обратное: театр – это целый мир, в котором актеры превращаются в своих персонажей, играючи достигая невозможного – молодости, здоровья, любви, бессмертия…
Комедия ужаса «Макбеты» (именно так, во множественном числе!) вылеплена Застырцем в качестве вызывающего трансформера, в котором исторический материал сливается с современными реалиями. И знаменитая трагедия превращается в гомерическую, отчаянную, залитую кровью комедию, представляющую на сцене в полный рост уже не власть, а человеческую глупость, ныне здравствующий идиотизм грандиозного, глобального, максимально возможного в истории масштаба.
«…В будущем веке, когда, услышав о 70-х годах нынешнего, тинейджеры рассеянно спросят, в котором томе «Истории государства Российского» можно об этом времени прочесть, их седовласые прадеды извлекут из своих сундучков и этажерок вот эту самую книжку журнала, хлопнут слабеющей рукой по моему сочинению и скажут: «Вы многое поимели, ребята, а все же у нас тоже было кое-что!».