Буря времен года - [90]

В клубах дыма глаза Джека вдруг белеют.

– Кто-нибудь, наконец, расскажет мне, что, черт возьми, произошло прошлой ночью? – Голос Хулио звучит угрожающе.

Вдалеке вспыхивает молния, и, ощущая скопление влаги в воздухе, я встаю между Хулио и Джеком.

– Ребята, успокойтесь! Иначе мы привлечем к себе ненужное внимание. Что бы ни случилось, мы все выжили, и это все, что сейчас имеет значение.

– Неужели? – восклицает Эмбер.

Джек отворачивается от огня. Эмбер наблюдает за ним, глядя ему в спину так пристально, будто намерена всадить в нее нож.

– Тебе что-нибудь обо всем этом известно? – обращается Хулио ко мне.

Я отрицательно качаю головой, растирая бледно-розовые рубцы на руках и изо всех сил стараясь вспомнить, что произошло после того, как Хулио ударили ножом. Помню лишь, что меня сбили с ног огненным шаром, помню, что ощущала ярость и отчаяние. Также перед моим мысленным взором мелькает образ болтающегося на ветке парня-Осени, который молотил мое дерево и царапал его ногтями. И прикосновение окровавленных холодеющих пальцев Хулио. Помню, как Джек упал рядом со мной, и глаза у него были затуманенные, словно он не вполне понимал, кто я такая.

Или кто он такой…

– Так что же случилось? – слышу я свой собственный голос.

Джек опускает голову. Когда он наконец отвечает, его голос звучит сдавленно от эмоций:

– Ты умирала, а я был не в силах тебе помочь. Я не мог… – Он поворачивается ко мне и стискивает зубы, чтобы сдержать дрожь. – Я не мог потерять тебя. Неве было не спасти. Она почти исчезла. Ее магия уже покидала ее. И тогда кое-какие слова Лайона натолкнули меня на мысль.

– Ты так и не объяснил нам, откуда Лайон узнал, где мы находимся. – Хулио практически выплевывает имя профессора. – Или откуда ты сам узнал о приближении всех этих Времен года.

Джек поворачивается к Хулио и пускается в объяснения. Тон его голоса граничит с вызовом.

– Он оставил мне у хижины сотовый телефон и записку с номером. Я не знаю, как он нас разыскал. Может быть, дымный туман увязался за нами, когда мы покидали пляж Кроатан, но время выяснять это было самое неподходящее.

– И ты позвонил ему вместо того, чтобы сообщить нам, что происходит что-то странное, – с отвращением подытоживает Хулио. – Разве не ты уверял, что мы все должны выбросить наши телефоны, чтобы нас не могли выследить? Получается, твой звонок дал противнику понять, где мы, и привел к нам все эти Времена года.

– За наши головы назначена награда! Они бы нашли нас в любом случае. Если бы Лайон не предупредил, что они идут, все мы, вероятно, были бы уже мертвы.

– Значит, ты прислушиваешься к совету человека, который растоптал Время года каблуком ботинка?

В свете костра в глазах Джека вспыхивают белые водовороты.

– Когда я рассказал ему о Хантере, он спросил, забрал ли я его жизнь. – Хулио отшатывается при упоминании имени Хантера. – Я тогда решил, что Лайон выражается фигурально, но когда Неве умирала и ее магия вытекала из нее, мне пришло в голову, что, возможно, профессор говорил буквально. Его слова вдруг обрели новый смысл. Именно так Гея забирает назад свою магию, когда нас исключают, и так же передает ее кому-то еще: воронам и пчелам, мухам и дымному туману. Тогда я подумал, что если возьму магию Неве, прежде чем она исчезнет, то стану достаточно сильным, чтобы спасти всех вас.

Джек смотрит на меня с мольбой, будто ожидает, что я начну кричать, или встану на чью-то сторону, или вынесу суждение. Но в действительности я не знаю что и думать. И что чувствовать.

Должна ли я ощущать вину, потому что моей мощи не хватило, чтобы удержать Неве своими корнями? Стыд, оттого что Джек украл умирающую душу, чтобы спасти нас? Отвращение, что он способен на подобное, или ужас, потому что я благодарна ему за то, что он это сделал?

– Передатчик Неве вырубился, – продолжает Джек в отчаянной попытке объясниться. – А у нее самой была сломана шея. Никто из нас ничего не мог бы сделать, чтобы спасти ее.

Эмбер срывает травинки и бросает их в огонь.

– Ее магия изменила тебя, – говорит она, не глядя на Джека. – Я смотрела тебе в глаза, когда ты приставил нож к моему горлу, и не узнавала. Откуда нам знать, что тебе можно доверять?

Она указывает подбородком на палатки. Их всего две. Все наше путешествие строится на доверии. Доверии, которое мы слепо отдавали и за которое боролись, потому что нуждаемся друг в друге, чтобы выжить. Я вспоминаю тот момент в хижине, когда Хулио и Эмбер встали бок о бок против Джека, и мне пришлось выбирать между ними. Они остались, потому что это сделала я. Потому что я верила в Джека. А теперь он смотрит на меня, сидя на краю нашего лагеря, и спрашивает, по-прежнему ли я ему доверяю?

– Я не знал, что сделает со мной ее магия, – прерывистым голосом говорит Джек. – Магии оказалось слишком много. Слишком большая власть. В тот момент я не осознавал, какую часть себя я потеряю или какую часть смерти Неве заберу с собой, и за это я прошу прощения, – обращается он к Эмбер. И ко мне. Ко всем нам. – Но не спрашивайте, сожалею ли я о содеянном. Потому что я бы сделал это снова, миллион раз, лишь бы не потерять никого из вас.