Буря времен года - [64]

– Я упала с моста Коронадо.

– Упала?

Она пронзает меня взглядом своих холодных глаз, отражающих пересеченную мной линию невозврата. Ветер бросает ей в лицо темные пряди ее волос.

– Ну да, упала, – подтверждает она, хмуро смотря на воду. – Хулио нашел меня прямо перед тем, как я поскользнулась. У этого парня комплекс героя, заставляющий его делать глупости.

Значит, он пытался спасти и Мари тоже. И преуспел в этом – или потерпел неудачу, это уж как посмотреть.

«Трудно хотеть убить кого-то после того, как этот кто-то спас жизнь тебе».

Неудивительно, что Мари отказалась ехать с нами, ведь в Обсерватории жизнь Хулио была вне опасности. Вероятно, Мари была полна решимости сохранить существующий порядок вещей.

– Ты ему небезразлична, – говорю я, когда она засовывает сигарету обратно в рот.

– Он выбрал паршивый способ это показать.

– Возможно. – У меня в голове мелькает образы мамы и папы. Порванный билет на самолет до Большого каньона. А еще длинная вереница облучений, химиотерапий и аппаратов. – А может быть, все дело в людях, любящих нас так сильно, что готовы пойти на все, лишь бы поддерживать в нас жизнь, даже если мы их об этом не просили и не желали этого.

Сообразив, что толку от зажигалки не добиться, Мари со сдавленным ругательством засовывает ее обратно в карман своей армейской куртки.

– Ты ведь знаешь, что курево убьет тебя, верно?

– Мы все равно умрем, – говорит она.

Я с трудом сдерживаюсь, чтобы не попросить затянуться, хотя в жизни никогда не курила. Это похоже на сознательный выбор – впускать смерть в свои легкие и выпускать ее обратно, наплевав на окружающих.

– Где ты вообще раздобыла сигареты?

– У Хулио, – отвечает Мари с сарказмом, будто только что доказала свою правоту. Я замечаю краешек ее улыбки, прежде чем она отворачивается, позволив ветру спрятать ее под волосами. – Марисоль, – добавляет она, отлично имитируя голос Хулио, – ты сгноишь себе легкие. – Тем не менее каждый год он покупает мне сигареты.

– Марисоль, – подхватываю я, копируя ее акцент. – Это очень мило.

Она гримасничает.

– Мое настоящее имя Мари. Так меня назвал папа, и я бы никому не позволила его изменить. Хулио выбрал Марисоль, чтобы у меня не было неприятностей. – Она наставляет на меня палец. – И ему же единственному разрешается так меня называть.

Хоть она и притворяется, что ненавидит его, в ее глазах отражается проблеск обожания, когда она говорит о нем. Приятно осознавать, что между нами есть хоть что-то общее.

– Тебе не обязательно все время быть одной. – Я киваю подбородком в сторону каюты. – Ребята не такие уж и плохие.

Мари пожимает плечами.

– Эмбер кажется мне нормальной.

– Ну, не знаю, – говорю я, свесив руки через перила. – Подозреваю, что я ей не очень нравлюсь.

Мари ухмыляется, даже не пытаясь отрицать моих слов. Интересно, судачат ли они обо мне за моей спиной перед сном?

– У Эмбер суровый характер. Она чертовски умна и обладает отменными навыками ближнего боя. Она должна была получить продвижение по службе много лет назад, – задумчиво произносит Мари. – Я всегда подозревала, что она неровно дышит к Хулио. И ему это только на руку. Она его лучший шанс выжить в этой переделке. – Она откидывает волосы с лица и поднимает бровь, как бы делясь со мной секретом. – Знаешь, она ведь сбежала из дома. Из Финикса в Вудсток летом шестьдесят девятого года.

– Это там она познакомилась с Вуди?

С его длинными волосами и глазами, как у Джона Леннона, я с легкостью представляю его в те времена, как размытое изображение на старом фотоснимке.

Мари кивает, и я различаю, как она хмурится в темноте.

– Той зимой Эмбер замерзла на улицах Нью-Йорка. Вуди был где-то рядом, протестуя против войны. Несколько завербованных парней как следует отколотили его и бросили умирать в переулке. Там его и нашла Эмбер.

– Это ужасно.

– Думаешь? – Она снова откидывает волосы с лица, позволяя ветру развивать их у нее за спиной. – А я вот понять не могу, почему все так его оберегают. На самом деле Вуди трус, уклонившийся от призыва. Ты бы хотела, чтобы такой человек прикрывал тебе спину на войне?

– Так вот что ты об этом думаешь? Что это война?

– Я думаю, что именно к ней все и идет.

– Разве в таком случае мы все не должны быть на одной стороне?

Мари встает на ноги, баюкая мурлыкающую выпуклость у тебя под курткой.

– То, что нас доставили сюда в одном ящике, вовсе не означает, что я хочу быть похороненной вместе с тобой.

На этом Мари обрывает разговор и оставляет меня в одиночестве гадать о том, что я сказала не так.

Я чувствую присутствие Джека в холодном порыве ветра прежде, чем замечаю его позади себя. Он упирается локтями в перила, откинув темные волосы с залитого лунным светом лица, его футболка трепещет на ветру. Я глубоко, до боли в груди вдыхаю его запах.

– С Хулио и Эмбер все в порядке?

– Скоро будет, – заверяет он.

– Что за кашу мы заварили, Джек?

В лунном свете его лицо кажется страдальческим.

– Я думал, что ты этого хочешь.

– Я-то да, а они?

Джек замолкает. Его одежда свободно болтается, лицо осунулось, как будто он ничего не ел и не спал.

– Нам нужна была их сила. Достаточно, чтобы выбраться за ворота. Мы с тобой вдвоем были бы слишком слабы, чтобы провернуть подобное. – Он качает головой. – Мы нуждались в них, Флёр, во всех них. Одни бы мы не справились.