Буря времен года - [47]

– И об этом я тоже думал. – Мои щеки вспыхивают огнем, когда все поворачиваются ко мне, удивленно поднимая брови. – Я считаю, что поцелуй действует как катализатор. Он ускоряет химическую реакцию…

– Создавая путь наименьшего сопротивления, до того как более слабое из Времен года не закоротит, – добавляет Чилл.

Вуди кивает.

– Значит, пока нет поцелуев, все пребывают в состоянии равновесия.

– Нет! – в унисон восклицаем мы с Эмбер. Наши взгляды встречаются, и я заканчиваю мысль: – Как только мы замкнем контур, то сможем уравновесить нагрузку. До тех пор, пока мы уравновешены, никого не замкнет накоротко.

– Значит, находясь в паре с другим Временем года, обладающим отличной от вашей силой, вы можете уравновесить друг друга, – подытоживает начавший понимать Вуди. – Тогда вы получите возможность свободно передвигаться, не нарушая погоды и не причиняя вреда друг другу.

– Вот почему Стражи могут ходить где угодно, не будучи замеченными, – поясняю я. – Они обладают силой всех четырех Времен года. Их магия уравновешена по своей природе.

– На случай, если ты забыл, напомню, они устроены подобным образом не просто так, – говорит Эмбер, – а чтобы им было легче охотиться на нас. Нам ни за что не позволят просто взять и исчезнуть.

– Нас всего четверо, – резонно замечаю я, – а в мире сотни регионов. Мы – бесконечно малые величины, всего лишь точки на радарной карте. Любое наше воздействие будет ограничено радиусом в несколько сотен миль от того места, где мы находимся. Поэтому мы продолжим движение, не задерживаясь в одном месте на срок, достаточно долгий, чтобы нанести реальный ущерб. Через некоторое время наши преследователи сдадутся и перестанут нас искать. Мы могли бы спрятаться где угодно.

– Это прекрасно для вас, Времен года, но как насчет нас? – С покрасневшими от гнева щеками Поппи отталкивается от ящика. – Ваша магия исходит от Геи. Она передала ее вам, и с тех пор эта магия пребывает внутри вас, поэтому ее нетрудно украсть, – говорит она, добавляя воровство к списку наших прегрешений. – Но что случится там с нами?

– Поппи права, – подхватывает Чилл. – У кураторов нет собственной магии. Кронос контролирует наше бессмертие, но считает его большой привилегией за выполнение нашей работы. Если нам посчастливится отсюда выбраться, мы должны исходить из того, что будем стареть с нормальной скоростью, как и Лайон. Как все вышедшие на пенсию сотрудники и преподаватели. – Чилл с Поппи обмениваются серьезными взглядами.

Отрицательно качая головой, Эмбер тянет Вуди за руку и отступает с ним к двери.

– Нет. Ни в коем случае. На нас не рассчитывай.

Но Вуди упирается. Он ловит мой взгляд, и в его глазах пылает страсть.

– Я хочу пойти с тобой.

Эмбер изумленно смотрит на него.

– Ты же слышал, что сказал Чилл! Неизвестно, сколько времени тебе там будет отведено. Тебя может сбить автобус, или грабитель нападет, или ты умрешь от гриппа! – Она поднимает руку, давая понять, что разговор окончен. – Нет! Это я отправлюсь в большой опасный мир, а ты останешься здесь, в безопасности, и сможешь позаботиться обо мне.

Вуди поворачивается к ней.

– Может, ты хоть раз в жизни перестанешь думать о себе?

Губы Эмбер приоткрываются. Она делает неглубокий вдох, как будто ей больно дышать.

Голос Вуди становится мягким, умоляющим:

– Когда ты в последний раз видела солнце?

Ее глаза наполняются слезами.

– Сто семьдесят два дня назад, – ответила она, как будто каждый день оставлял зарубку в ее сердце.

– Мне тоже его не хватает, – признается Вуди, прижимая руку к груди. Он тянется за листком бумаги, который она держит в руке, и выставляет его перед ней. Эмбер моргает, глядя на слово «АРИЗОНА», и по ее лицу скатывается слеза. – Я знаю тебя почти пятьдесят лет, Эмбер. Дольше, чем кто-либо другой. Лучше, чем кто-либо другой. Ты бы не пришла сюда, если бы тоже не хотела этого.

Она обводит кладовку пристыженным взглядом, как будто сожалея, что помещение такое крошечное, да еще мы все здесь.

– Ты – это все, что у меня осталось, – шепчет она.

– Я вовсе не прошу тебя покидать меня. Я прошу тебя пойти со мной. – Вуди кладет руку Эмбер на плечо.

Она смахивает слезу, притворяясь, что ей что-то попало в глаз.

– Мы остановимся в Аризоне, – предлагаю я. – Что бы важного для тебя там ни находилось. И на такой срок, на какой ты захочешь. Обещаю.

Вуди поворачивается ко всем нам, прежде чем Эмбер успевает заговорить:

– Если Джек прав, то нужно собрать все четыре Времени года, чтобы выжить вне сети. Где Мари?

– Она отказалась прийти. – Я многозначительно смотрю на Эмбер. – Одному из нас придется поговорить с Хулио.

Она отшатывается от меня, крепко сжимая челюсти и привлекая всеобщее внимание.

– Нет. Ты что, шутишь? Я не могу этого сделать! Хулио ни за что не позволил бы мне подойти достаточно близко, чтобы поговорить с ним.

– Он позволил тебе подойти достаточно близко, чтобы поцеловать его, – бормочет Чилл.

Лицо Эмбер вспыхивает так жарко, что могло бы всех нас воспламенить. Я толкаю Чилла локтем под ребра.

– Расскажи им, Вуди! – рявкает она. Вуди молча смотрит на нее, все еще держа в руках мой рисунок, как какую-то хрупкую, драгоценную вещь. – Что ж, ладно! – говорит она, закатывая глаза. – Я поговорю с ним. Но обещать ничего не буду.