Буря на острове - [28]

– Правильно делаешь, что дрожишь от страха, мерзкий клятвопреступник, – зловеще спокойно сказал король. – От меня тебе пощады не будет.

Он повернулся к де Гранвилю, которого уже освобождали от цепей, и мягко улыбнулся ему:

– Твои мучения позади, Морис. Слава Всевышнему, мы успели.

Потом добавил, ни кому особенно не обращаясь:

– Немедленно верните моему рыцарю его одежду и оружие. А я сейчас оглашу своё решение.

Кто-то сорвался с места, и в мгновение ока распоряжение короля было выполнено – Морису подали его камзол и протянули меч с перевязью. Вскоре рыцарь был уже одет, вооружён и вошёл в круг людей короля. Его со всех сторон поздравляли, хлопали по спине и плечам. Он сиял счастливыми глазами. Вильгельм удовлетворённо улыбнулся и повернулся к присутствующим.

– Теперь слушайте моё повеление. Барон Ательстан Конингбургский, клятвопреступник и предатель, приговаривается мною к смертной казни. Причём я хочу, чтобы мастер своего дела Джехан проделал всё то, о чём тут было недавно сказано. Я никогда раньше не видел такой казни, и мне будет интересно. Все верные сподвижники барона будут просто казнены, без лишних жестокостей. А этот замок, как гнездо предателя, я велю разрушить и сровнять с землёй. Всё. Приступайте.

Раздался протяжный вой и крики – это барон Ательстан бился в руках тех, кто должен был исполнить повеление короля. А сквозь толпу к Вильгельму пробилась высокая женщина с гордой осанкой и усталым лицом, хранящим следы былой красоты. Её фиалковые глаза с мольбой смотрели на монарха, и, сложив руки в молитвенном жесте, она опустилась на колени прямо в пыль у его ног. Это была благородная леди Эдива, жена барона.

– Выслушайте меня, милорд король, – проговорила женщина низким грудным голосом. – Мой муж барон Ательстан заслужил ту участь, что вы ему уготовили. Но, прошу вас, пощадите наш дом. Мой сын Аделинг ни в чём не виноват перед вами. Он принесёт вам присягу и будет верен всегда, клянусь.

Стройный юноша со светлыми волосами и приятным лицом, но бледный и растерянный, шагнул вперёд и низко склонился перед королём. Его мать продолжала молить повелителя полными слёз, всё ещё прекрасными, несмотря на возраст, глазами. Вильгельм кивнул ей:

– Хорошо, мадам, мы ещё поговорим об этом. А сейчас дайте мне закончить то, что так неосмотрительно начал ваш муж. Ни одно злодеяние не должно оставаться без возмездия.

Король взмахнул рукой, и воющего и отбивающегося барона Ательстана потащили к приготовленному для казни месту. Здоровенный детина с заросшим густой рыжей бородой лицом приступил к делу. Было видно, что он не испытывает ни малейшей жалости и сострадания к своему бывшему хозяину. Своё дело он действительно знал хорошо, быстро и сноровисто привязал барона к столбу и недрогнувшей рукой осуществил бесчеловечную казнь, оставленную в наследство Англии владычествующими здесь прежде данами. Когда стихли вопли барона, ещё несколько человек из его ближнего окружения распростились с жизнью здесь же. Остальные, как по команде, рухнули на колени перед всевластным королём, моля о снисхождении и прощении. Вильгельм не был жестоким человеком, и лишнее кровопролитие было ему ни к чему, тем более что свершившаяся только что жестокая казнь совсем не пришлась ему по душе. Он был готов прекратить расправу, но тут раздался голос баронессы:

– Вы казнили господина, повелитель, так не забудьте и его верного помощника, палача женщин, который спаивал барона своим проклятым зельем, превращая его в зверя.

– О каком зелье речь, мадам? – поинтересовался король.

Баронесса на мгновенье запнулась, но потом открыто взглянула в глаза короля и сказала с глубоким отвращением в голосе:

– Этот ублюдок Реми приобщил моего мужа к страшному напитку. После него любой мужчина становится необыкновенно сильным и неутомимым. А в моём муже это зелье пробудило ещё и избыточную жестокость, от которой пострадала не одна женщина в нашей округе.

Вильгельм сделал жест рукой, и люди кинулись искать Реми. Нашли его с трудом. Верный напарник барона во всех неприглядных похождениях, всегда разделявший с ним недозволенные удовольствия, пытался сбежать через подземный ход. Но его поймали и поставили перед королём. Вильгельм удивлённо покачал головой:

– Неужели этот мозгляк способен на то, в чём его обвиняют?

– О да, милорд, у него, как говорится, вся сила ушла в корень. А, напившись своего зелья, он становится сущим зверем. Знали бы вы, сколько женщин он загубил, только у нас в замке двух замучил до смерти, злодей.

Глаза баронессы с гневом и ненавистью смотрели на верного слугу её мужа. Но она не могла сказать вслух, что и сама пострадала от этого негодяя, когда озверевший от зелья барон поделился со своим сподвижником женой. Вдвоём они довели её до страшного состояния, после чего дверь опочивальни баронессы навсегда закрылась для её супруга.

– Какой казни вы хотите для него, мадам? – спросил Вильгельм, правильно понявший выражение глаз женщины.

– Сперва отрезать то, чем он издевался над женщинами, а потом выпустить ему кишки, и пусть копается в них, – был жестокий ответ.

Реми взвыл и стал молить о пощаде. Король выжидательно смотрел на леди Эдиву – не передумает ли, не сжалится ли. Но женщина была тверда в своём решении, видно слишком горькую чашу испила по вине пройдохи-слуги. И Реми разделил участь хозяина.