Буря на Кавказе - [45]
С другой стороны, на фоне подготовки ко второй карабахской войне только в 2019 г. было проведено 13 совместных турецко-азербайджанских учений. В 2020 г., несмотря на тяжелую эпидемическую обстановку, они интенсивно продолжались. По окончании очередных учений, которые прошли в июле — августе 2020 г., согласно российским военным и дипломатическим источникам, на фоне резко увеличившегося числа вылетов военной и транспортной авиации из Турции в Азербайджан и резко возросших поставок вооружений и различной военной техники внушительный турецкий военный контингент, в том числе ВВС Турции, остался на территории Азербайджана и продолжал активно действовать. По сообщениям источников, речь шла о «…600 военнослужащих, включая батальонную тактическую группу из 200 человек, 50 инструкторов в Нахичевани, 90 военных советников в Баку (обеспечивали связку при ведении боевых действий в цепочке бригада — корпус — генеральный штаб); 120 человек летно-технического состава на авиабазе Габала; 20 операторов беспилотников на аэродроме Далляр, 50 инструкторов на аэродроме Евлах, 50 инструкторов в 4-м армейском корпусе (Пирекешкюль) и 20 человек на военно-морской базе и в военном училище имени Гейдара Алиева в Баку»132.
К тому же значительное число военнослужащих турецких вооруженных сил принимало активное участие не только в планировании, но и непосредственно в осуществлении различных операций Азербайджана в ходе второй карабахской войны. Речь во многом идет о тех генералах, которые руководили турецкими военными операциями в Сирии и Ливии; некоторые из них, как предполагается, были тесно связаны с использованием турецких БЛА. По сообщению ряда источников133, несколько высокопоставленных турецких генералов, а также военная техника, включая истребители F-16, остались в Азербайджане и после военных учений июля — августа 2020 г.134 Высока вероятность того, что турецкие F-16 принимали частичное и весьма ограниченное участие в боевых столкновениях. В то же время нельзя отрицать факт определенного психологического давления на Ереван, когда демонстрация физического присутствия Турции, а именно этих истребителей, сыграла свою роль в определении исхода войны.
«Вежливые люди» Эрдогана
Географическое преимущество армянской стороны в Нагорном Карабахе нейтрализовалось возможностями БЛА, что, безусловно, является новой характеристикой гибридной войны, которая во внешней политике Турции во многом обеспечивает стратегию выживания режима Реджепа Эрдогана. Кроме того, ее компоненты усиливают контроль высшего политического руководства страны над государственными учреждениями, одновременно создавая определенный вакуум безопасности в самой Турции и в региональном измерении. На этом фоне сильно персонифицированная политика принятия решений не может не отражаться на действиях высшего руководства Турции в столь важном для нее регионе, как Южный Кавказ. Параллельно с растущей военной активностью за рубежом Анкара диверсифицирует военный инструментарий государства, применяя методы гибридной войны как во внутренней, так и во внешней политике. В дополнение к официальным структурам, таким как турецкие вооруженные силы, в последнее десятилетие во внешней политике Турции также появились и укрепились некоторые неформальные военные образования. Ярким их примером является частная военная компания SADAT, занимающаяся обучением и тренировкой в основном исламистских проэрдогановских структур, радикальных и джихадистских сил. Углубляющиеся отношения между турецкой разведкой и подобными SADAT структурами являются угрозой как для безопасности самой Турции, так и для государств, в которые фактически экспортируется нестабильность.
Другой стороной гибридной войны стали сообщения о переброске135 поддерживаемых руководством Турции боевиков из Сирии и Ливии в зону карабахского конфликта. Именно джихадисты стали одним из ключевых элементов внешней политики официальной Анкары в последние годы. Они плотно интегрируются во внутреннюю политику государства, врастая в структуры важнейших государственных органов, в первую очередь ответственных за обеспечение безопасности страны. С другой стороны, наемники активно присутствуют и воюют там, где турецкая армия действует непосредственно, как, например, в операциях в Сирии и Ливии. В настоящее время этот процесс продолжается и набирает еще большие обороты, и Турция, таким образом, экспортирует нестабильность за пределы своих границ.
