Буря на Кавказе - [41]

В заключение перечислим основные слагаемые победы Азербайджана в военной операции по восстановлению территориальной целостности страны осенью 2020 г. Это, во-первых, эффективное целеполагание как ключевой элемент стратегического планирования по линии политического и военного руководства страны: с первых дней пребывания во главе азербайджанского государства президент Ильхам Алиев взял курс на военное строительство как залог успешного решения в будущем карабахской проблемы, политическое урегулирование которой зашло в тупик. Это, во-вторых, эффективное расходование ограниченных (хотя и достаточных) финансовых, материальных и людских ресурсов и столь же эффективное управление временным ресурсом: закупки основной массы ВВСТ были произведены на пике доходов казны от реализации на внешнем рынке углеводородного сырья; планомерно реализовывался комплекс мер по совершенствованию организационно-штатной структуры вооруженных сил, повышению качества боевой выучки войск (сил) в системе оперативной и боевой подготовки, развитию военной инфраструктуры; своевременно принимались кадровые решения и, наконец, был удачно выбран момент проведения военной операции (приход к власти в Армении правительства во главе с Николом Пашиняном, раскол в армянском обществе, возникновение напряженности в отношениях Еревана с Москвой). Это, в-третьих, сбалансированная программа военно-политического и военно-технического сотрудничества с ведущими региональными акторами — Турцией, Россией и Ираном: Баку сумел пройти между Сциллой неоосманизма и неопантюркизма и Харибдой российского доминирования на постсоветском пространстве, при этом эффективно нейтрализовав персидский национализм.

Сорок четыре дня победной военной кампании осени 2020 г. увенчали долгие двадцать три года подготовки к ней.

Вторая карабахская война как отражение внешнеполитической стратегии Турции

Активное участие Анкары во второй карабахской войне (27 сентября — 10 ноября 2020 г.) было во многом обусловлено общей региональной и глобальной атмосферой напряженности, а также значительно изменившимся в последние годы характером взаимоотношений по осям Турция — Азербайджан и Турция — Россия. Риторика и действия турецкого политического руководства перешли на уровень, который стал представлять значительные трудности как для участников обострившегося конфликта в Нагорном Карабахе, так и непосредственно для России. Столь инициативная и плотная вовлеченность Турции в боевые действия во второй карабахской войне — первый подобный пример активизации внешнеполитических и военных усилий турецкого государства на постсоветском пространстве. Действия официальной Анкары лишь добавили напряженности в процесс урегулирования конфликта и во многом поставили под вопрос стабильность и будущее Южно-Кавказского региона.

В течение последнего десятилетия официальная Анкара постепенно завоевала статус игрока, способного тем или иным образом создать ощутимые сложности для многих участников международных отношений, в первую очередь для России, государств Евросоюза и стран Ближнего Востока. Прогнозирование действий, которые турецкое руководство в тот или иной момент могло бы предпринять как в межгосударственном, так и в межрегиональном измерении, стало во многом затруднительным. В этом контексте развитие событий в Нагорном Карабахе в 2020 г. можно рассматривать в качестве одного из звеньев проводимой Анкарой внешнеполитической стратегии.

По прошествии времени все более очевидной становится роль, которую играла Турция в 44-дневной войне между Азербайджаном и Арменией. Ряд факторов указывает на то, что Анкара во многом была ведущей рукой Баку не только в подготовке азербайджанских вооруженных сил — она принимала активное участие непосредственно в планировании операций, а также в реальных боевых действиях. Учитывая тот факт, что Южный Кавказ до сих пор во многом остается регионом ответственности России, присутствие такого игрока, как Турция, в непосредственной зоне внешнеполитических интересов Москвы не могло не вызвать ряд новых разногласий в турецко-российских отношениях вдобавок к уже давно имеющимся.

«Роза ветров» нагорно-карабахского кризиса

Анкара демонстрировала стремление обеспечить свои интересы в Нагорном Карабахе, одновременно добиваясь от Москвы большего пространства для маневра в других регионах. Логика турецкого руководства во многом сводилась к получению от Кремля уступок — предоставления внешнеполитических разменов в «ближайшем зарубежье» Турции — в обмен на сохранение стабильности на Южном Кавказе. Принимая во внимание тот факт, что турецкое политическое руководство видело для себя шанс в достижении поставленных целей в Нагорном Карабахе, российская сторона, учитывая характер взаимоотношений с официальной Анкарой, предпочла в сложившихся обстоятельствах идти по пути управления возникающими рисками, а не предотвращения их.

Нельзя не учитывать и так называемый фактор Пашиняна, который в значительной степени определил решительность турецкого участия в азербайджано-армянском конфликте. С одной стороны, и Турция, и Азербайджан видели в фигуре Никола Пашиняна лидера, не отвечающего интересам Москвы с точки зрения перспективы развития российско-армянских отношений. Принимая во внимание продемонстрированные после 2018 г. новым политическим руководством Армении действия — изменение политического вектора в пользу расширения сотрудничества с западными институтами, ограничение вещания российского телевидения, а также общий климат проводимой в отношении России политики, — Анкара и Баку прогнозировали сдержанную поддержку Пашиняна со стороны Кремля во время открытой фазы конфликта в Нагорном Карабахе. С другой стороны, в своей позиции по карабахской войне российское политическое руководство также могло усмотреть возможность преподнести урок политической элите Армении и в некотором смысле ослабить ее позиции на внутриполитическом поле. Москва, как известно, уже давно настаивала на постепенной мирной передаче азербайджанской стороне семи оккупированных Арменией районов вокруг Нагорного Карабаха в соответствии с договоренностями трех сопредседателей Минской группы ОБСЕ (Россия, США, Франция)