Бурное лето Пашки Рукавишникова - [12]
— Что это? — спросил Пашка.
— Помалкивай и не трогай, понял? — бросил Генка и отошёл с таким видом, будто он Пашку и знать не знает.
Они прошли вдоль состава врозь и только в вагоне снова оказались вместе.
— Давай, — сказал Генка и загородил Пашку от людей.
Пашка сунул руку в карман и вынул тугой красный ком.
— Деньги? — прошептал он. — Откуда?
Денег было много.
— Нашёл, — ответил Генка и забрал деньги, — видел, я приседал. Какой-то недотёпа потерял.
Он отлепил от кома три десятки, сунул Пашке за пазуху.
— Твоя доля, — сказал он.
— Ты… за что? Почему ж ты не отдал? — Пашка полез за деньгами.
— Не отдал?!
Генка заржал, как конь.
— Кому отдавать-то? Хо-хо-хо! Ну, чокнутый! Ну, насмешил!
Пашка внимательно посмотрел на него. Что-то нехорошее, скользкое почудилось ему, но Пашка отогнал ЭТО от себя. Он ведь действительно видел, как Генка нагибался на перроне, что-то подбирал.
Генка резко оборвал смех.
— Ты чего? — спросил он. — Чего так смотришь?
— Да так. Думаю. Повезло тебе.
— Повезло? — Генка снова заржал. — Это точно — повезло. Мне всегда везёт, мыслитель. Хо-хо! Думает он!
Казалось бы, вот ведь какая подвалила удача, совсем были нищие, а теперь гляди-ка — богачи. Но радости Пашка не испытывал. Даже наоборот — ему было грустно: ведь кому-то сейчас очень плохо, может, всю получку потерял человек. И потому Генкина жизнерадостность была неприятна.
— Скажи, Генка, почему ты всегда такой весёлый? Или ты очень счастливый человек? А грустно тебе когда-нибудь бывает? — спросил Пашка.
— Грустно? Ха! Ещё чего! Не дождутся они моей грусти, — голос у Генки был злой.
— Кто они?
— Все, — отрезал Генка. — И давай помолчи. Не твоего ума это дело — философию разводить.
И он ушёл в тамбур курить.
Дальше ехали молча.
После четырёх пирожков с мясом, съеденных на вокзале, снова захотелось пить.
Пашка сглатывал тягучую слюну и глядел в окно. Снова вспомнилась теплушка, Володька, Даша, ребята. Сейчас они были далеко. Они мчались вперёд.
А Пашка тоже мчался. И тоже, казалось бы, вперёд. Но это было не настоящее, это было понарошке, без смысла и радости. Всё равно что бег на месте.
Он ехал на пляж что-то прибарахлять, как говорит развесёлый человек Генка.
А потом было озеро и битком набитый пляж. Громадное, необъятное лежбище голых, смеющихся, жующих, играющих в волейбол людей.
Когда Генка разделся, Пашка изумился до онемения. Такого он ещё не видел.
На Генкином теле живого места не было. Всё оно сплошь было увито голубой вязью татуировки.
Звери, птицы, надписи, бутылки, карты и женщины, женщины, женщины в самых разных позах и видах.
На одну Пашка взглянул и не выдержал — отвернулся, покраснел.
Всё это двигалось, шевелилось, извивалось, когда Генка шёл.
Мышцы, как юркие мыши, двигались под Генкиной кожей, и казалось, что весь этот нарисованный зверинец живой.
Даже на ступнях были надписи. На левой: «Мы устали». На правой: «Фиг догонишь».
— Кто это… Кто это тебя так? — только и смог вымолвить Пашка.
Генка зыркнул глазами по сторонам, заметил любопытные взгляды соседей и быстро лёг на песок.
— Дурак был. Идиот. Как на лошади клеймо. Вон, вон, ишь, глаза растопырили, собаки, видал? Примечают. Балбес был сопливый, вот и разрисовали, — сердито бормотал Генка.
Потом они купались. Как ни странно, здоровенный Генка ужасно боялся воды. Плескался на мелком месте, перебирая по дну руками. А нырял-то, помереть можно: затыкал пальцами уши и нос, на секунду погружался и тут же с визгом выскакивал обратно.
Пашка чуть не потонул со смеху.
Он цапнул под водой Генкину ногу, и тот с воплем вылетел на берег и больше уж в воду не пошёл.
Ругал Пашку и грозил кулаком.
А Пашка над ним смеялся. Он чувствовал себя сильнее и старше Генки. И это было приятно. Пусть теперь попробует сказать «не твоего ума дело» или «мал ещё». А вообще-то удивительно, ей-богу, такой детина здоровенный, а боится, как ребёнок.
Пашка с гордостью подумал, что они равные с Генкой: на суше тот главный, а уж в воде позвольте — тут уж он, Пашка.
Он поплыл к флажкам. Кролем — быстро и красиво. Пашка заметил, как какая-то девчонка прямо-таки рот открыла от восхищения. И он уж старался, из кожи вон лез и всё доглядывал краем глаза на девчонку.
Пашка нырял, ложился на спину, кружился на одном месте и вообще показывал все фокусы, какие умел.
Жизнь снова была хороша.
А когда вышел на берег, Генки не было. Генка исчез. И вещи его исчезли.
«Что это? — подумал Пашка. — Неужели ушёл совсем? Что же это? Опять один. Может быть, он обиделся? Но я ведь просто так смеялся, шутя. Не со зла ведь».
Первой Пашкиной мыслью было: бежать, искать. Он схватил свои разорванные штаны, но тут же отбросил их и сел на песок.
Искать Генку было глупо.
Во-первых, в этой толпе его всё равно не найти, во-вторых, если он вернётся, они могут разминуться, и вообще, коль Генка решил его бросить, никакого смысла не было в поисках.
Насильно мил не будешь.
Пашка подгрёб под бока тёплого песку, положил голову на сложенные кулаки и стал ждать.
Что ему ещё оставалось?
Он не знал, сколько прошло времени. Наверное, много, потому что солнце начало уже садиться.
А Генки всё не было.
Песок остывал, и купаться не хотелось.
Повесть о том, как во время археологических раскопок встретились друзья детства — моряк и археолог. Они вспоминают суровые дни войны. Сегодняшние ребята узнают, какой ценой их отцы и деды завоевали для них право на счастливую жизнь.
Журнальный вариант повести И. Дворкина «Обида». Повесть опубликована в журнале «Костер» №№ 11, 12 в 1969 году.
Рассказ о Герое Социалистического Труда экскаваторщике Василии Ивановиче Кукине.
В этом сборнике переизданы самые любимые детьми повесть и рассказы писателя.Рисунки Е.Маршаковой.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В маленьком городке, в одной школе, ученика Витю Пузырёва на уроке зоологии преподавательница попросила рассказать все об амебах, но о всяких там туфельках-амебах Витя ничего не знал. Зато знал он, как ему казалось, все о львах.Львами Витя интересовался, мечтал о встрече с царем зверья… и встреча состоялась.
Имя Оки Ивановича Городовикова, автора книги воспоминаний «В боях и походах», принадлежит к числу легендарных героев гражданской войны. Батрак-пастух, он после Великой Октябрьской революции стал одним из видных полководцев Советской Армии, генерал-полковником, награжден десятью орденами Советского Союза, а в 1958 году был удостоен звания Героя Советского Союза. Его ближайший боевой товарищ по гражданской войне и многолетней службе в Вооруженных Силах маршал Советского Союза Семен Михайлович Буденный с большим уважением говорит об Оке Ивановиче: «Трудно представить себе воина скромнее и отважнее Оки Ивановича Городовикова.
Приключенческая повесть албанского писателя о юных патриотах Албании, боровшихся за свободу своей страны против итало-немецких фашистов. Главными действующими лицами являются трое подростков. Они помогают своим старшим товарищам-подпольщикам, выполняя ответственные и порой рискованные поручения. Адресована повесть детям среднего школьного возраста.
Всё своё детство я завидовал людям, отправляющимся в путешествия. Я был ещё маленький и не знал, что самое интересное — возвращаться домой, всё узнавать и всё видеть как бы заново. Теперь я это знаю.Эта книжка написана в путешествиях. Она о людях, о птицах, о реках — дальних и близких, о том, что я нашёл в них своего, что мне было дорого всегда. Я хочу, чтобы вы познакомились с ними: и со старым донским бакенщиком Ерофеем Платоновичем, который всю жизнь прожил на посту № 1, первом от моря, да и вообще, наверно, самом первом, потому что охранял Ерофей Платонович самое главное — родную землю; и с сибирским мальчишкой (рассказ «Сосны шумят») — он отправился в лес, чтобы, как всегда, поискать брусники, а нашёл целый мир — рядом, возле своей деревни.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Нелегка жизнь путешественника, но зато как приятно лежать на спине, слышать торопливый говорок речных струй и сознавать, что ты сам себе хозяин. Прямо над тобой бездонное небо, такое просторное и чистое, что кажется, звенит оно, как звенит раковина, поднесенная к уху.Путешественники отличаются от прочих людей тем, что они открывают новые земли. Кроме того, они всегда голодны. Они много едят. Здесь уха пахнет дымом, а дым — ухой! Дырявая палатка с хвойным колючим полом — это твой дом. Так пусть же пойдет дождь, чтобы можно было залезть внутрь и, слушая, как барабанят по полотну капли, наслаждаться тем, что над головой есть крыша: это совсем не тот дождь, что развозит грязь на улицах.
Вильмос и Ильзе Корн – писатели Германской Демократической Республики, авторы многих книг для детей и юношества. Но самое значительное их произведение – роман «Мавр и лондонские грачи». В этом романе авторы живо и увлекательно рассказывают нам о гениальных мыслителях и революционерах – Карле Марксе и Фридрихе Энгельсе, об их великой дружбе, совместной работе и героической борьбе. Книга пользуется большой популярностью у читателей Германской Демократической Республики. Она выдержала несколько изданий и удостоена премии, как одно из лучших художественных произведений для юношества.