Буридан - [114]

Каплюш вздрогнул и снова наполнил кружки.

— Выкладывайте уже, — проворчал он нетерпеливо. — Говорю же вам: я живу здесь один!

— Отлично. Так вот, как известно, дружище, мессир де Мариньи располагал состоянием, по сравнению с которым все богатства короля выглядят лишь жалкими медяками. Должно быть, вы слышали, что особняк Мариньи перевернули вверх дном, разобрали камень за камнем, но никакого сокровища не нашли. Так вот: они не нашли, зато нашел я!

Каплюш смертельно побледнел. Его сотрясла дрожь.

— Точнее говоря — что, впрочем, ничего не меняет, — я нашел не сокровище, а человека, который знает, где оно спрятано. Это старый и преданный слуга Мариньи, некто Тристан.

— Я его знаю, — промолвил Каплюш, — так как, когда Мариньи еще сам распоряжался, кого повесить, именно этот Тристан передавал мне его приказы.

— Прекрасно! Так вот, этот Тристан только что был на Монфоконе, у виселицы.

— Да, я его видел. Он был белый как смерть.

— Я говорил с ним, — продолжал Бигорн, — и он попросил меня помочь ему в исполнении одного его плана.

— И что это за план? — спросил Каплюш.

— План этот состоит в том, чтобы снять тело его хозяина, когда будет темно, и захоронить в соответствии с христианскими традициями.

— Ха-ха! И вы пообещали ему помочь? Да будет вам известно: вы оба, вы и Тристан, рискуете головой в этой небольшой операции.

— Ба! Да за мою уже давно назначена награда! И потом, можно и рискнуть таким пустяком ради целого состояния. Вы ведь тоже рисковали угодить в темницу, надрезая веревку Мариньи.

— Так и есть, рисковал. И потом, кто донесет, что это именно вы сняли тело? Только не я, клянусь!

И Каплюш поднял руку к висевшему на стене распятию.

«Ну да, ну да! — подумал Бигорн. — Знаю я уже этот жест!»

— Но вы ведь понимаете, — сказал он уже вслух, — к чему я веду, не так ли? Мы вместе пойдем на Монфокон, найдем Тристана, поможем ему снять Мариньи, а потом, по окончании работы, попросим отвести нас к сокровищу и набьем карманы.

— Он откажется! — пробормотал Каплюш.

— Тогда вы накинете ему на шею скользящую петлю крепкой веревки, которую захватите с собой, и, ручаюсь вам: едва он почувствует, как этот узел сжимает ему горло, как тут же отведет нас туда, куда мы только пожелаем.

— А ведь вы правы, клянусь кровью Христовой! — воскликнул Каплюш.

— Ну, что скажете, приятель?

— А то скажу, ах! Вот ведь рога дьявола!.. Дайте я вас обниму!..

И Каплюш заключил в объятия Бигорна, который вдруг почувствовал, что у него волосы встают дыбом, но он держался стоически.

— Дружище, — добавил Каплюш, — если вам предстоит быть повешенным, можете рассчитывать на то, что у вас будет абсолютно новая веревка и священник, пусть даже мне придется заплатить за них собственными денье.

— Превосходно! — сказал Бигорн, содрогнувшись. — У подножия Монфокона есть один кабачок с вывеской «У нас вино течет рекой». Вам он известен?

— Еще бы! Я только что угощал там своих помощников.

— Так вот: я буду ждать вас в нем. Приходите, как стемнеет, да не забудьте захватить веревку.

— Не беспокойтесь, — сказал Каплюш, покатившись со смеху.

Когда Бигорн оказался снаружи, когда он выбрался из этого лабиринта улочек, что окружали Шатле, его едва не вырвало. Но, превозмогая эту слабость, он вошел в какую-то таверну и, чтобы прийти в себя, принялся есть и пить, тем более что уже прилично проголодался.

Примерно за час до закрытия ворот он был уже у Порт-о-Пэнтр, вышел из Парижа и направился к кабачку, в котором его дожидались Гийом Бурраск и Буридан.

Тихим голосом он подробно объяснил им свой план.

Похоже, план этот весьма позабавил Гийома, так как тот рассмеялся ужасным смехом.

— Пойдем! — сказал Буридан.

Он и Бурраск вышли и начали подниматься по склону. Что до Бигорна, то он остался в этом убогом трактире и принялся ждать.

Спустились сумерки.

Небо осталось чистым и изобиловало звездами, но, так как луна должна была подняться не раньше полуночи, в какой-то момент за окном стало не видно ни зги. Тогда-то дверь кабачка и открылась, и появился Каплюш. Бигорн тотчас же вскочил на ноги, подошел к нему, взял под руку и потянул на улицу, говоря:

— Нужно поторапливаться. Веревку взяли?

Каплюш отвел в сторону полу плаща и показал веревку, которая была накручена у него на руку.

Они двинулись в путь. Посмотрев на небо, Каплюш промолвил:

— Прекрасная ночь для смерти.

— Да, — отвечал Бигорн.

Не говоря больше ни слова, они быстро поднимались к виселице, черный силуэт которой, по мере того как они приближались, все отчетливее проявлялся на фоне темного неба. Бигорн выглядел решительным, Каплюш дрожал от нетерпения.

— Лишь бы он был там! — прошептал палач.

— Не беспокойтесь, он там будет. А вот и он!..

Действительно, в нескольких шагах от них вдруг возникла чья-то тень и начала к ним приближаться. То был Тристан. Он сказал:

— Благодарю вас, христиане, за то, что явились помочь мне в этом христианском деле.

— Угу, — проворчал Бигорн, — и этот добрый христианин, которого я привел с собой, в таких делах неплохо разбирается, мэтр Тристан. Не волнуйтесь, он один отвяжет Мариньи, не причинив никакого вреда.

— Да, я сам этим займусь! — подтвердил Каплюш.