Бунтующий человек. Падение. Изгнание и царство. Записные книжки (1951—1959) - [196]

И прости мне все то зло, которое я тебе причинил. Если можешь, прости от всего сердца. Мне это нужно больше всего. Многие годы это лишение мешало мне жить. Если твое сердце могло бы запомнить только любовь, которую испытывало ко мне, то в смерти я обрету спасение, какого не мог получить при жизни».

Токвиль («О демократии в Америке»): «Можно подумать, что суверены нашего времени стремятся делать великие дела, используя людей. Я хотел бы, чтобы они подумали немного о том, чтобы создавать великих людей».

«Россия – краеугольный камень мирового деспотизма (Переписка[156])».

Наполеон помог революции родить ее незаконного ребенка: деспотизм. Естественный тормоз деспотизма, по Т., – аристократия.

Эти умы, «которые, кажется, превращают вкус к рабству в нечто вроде ингредиента добродетели». Применимо к Сартру и прогрессистам.

«Чего же им недостает, чтобы оставаться свободными? Чего? Вкуса к бытию».

Там же. Токвиль. «Старый режим и Французская революция». Т. I.

Общая мысль: низвергнув аристократию и провинциальные свободы, королевская власть создала инструмент революции: централизм.

«Будет всегда прискорбно, что вместо того, чтобы подчинить знать власти законов, ее свергли и лишили корней. Действуя таким образом… они превратили свободу в незаживающую рану».

«Несвободные демократические общества вполне могут быть богатыми, изысканными, сладкими, даже великолепными, мощными, благодаря весу их буржуазной массы, в них можно встретить прекрасные личные качества, хороших отцов семейства, честных коммерсантов и очень уважаемых собственников… но чего, осмелюсь сказать, никогда не увидишь в подобных обществах – так это великих граждан и особенно великий народ, и я не боюсь утверждать, что общий уровень душ и умов всегда будет только снижаться – по мере того, как к ним будут присоединяться равенство и деспотизм».

Там же, для наших прогрессистов. «Мы видели людей, которые думали компенсировать свое рабство по отношению к мелким представителям политической власти – дерзостью по отношению к Богу, и которые, отбрасывая все самое свободное, благородное, гордое, что было в доктринах революции, вдобавок похвалялись тем, что остались верными ее антиклерикальному духу».

Там же. «Казалось, что мы любили свободу; на деле мы лишь ненавидели хозяина».

См. с. 233. Главная идея современного социализма, согласно которой собственность на землю принадлежит в конечном счете государству, была выдвинута Людовиком XIV в его эдиктах.

См. с. 244. В 89 году французы были слишком горды, чтобы верить в то, что при свободе они могли жить на равных друг с другом. Затем…

См. с. 245. Портрет Франции.

В «Жалобных тетрадях» знать из Парижа и других мест требовала разрушения Бастилии.

Шопен (родился в 1810 г.). Превосходный актер. Отказывается работать в Опере, будучи уверен в себе. Поздравляет Тальберга, который, как обычно исполнил ноктюрн, внеся в него изменения: «А кто же автор этого произведения?» Расточительный и щедрый. Но неумолимый в отношениях с издателями.

В Вальдемосе заблудившиеся в тумане чайки бьются обо все стекла монастыря.

Толстой в агонии выводил рукой в воздухе строки.

Согласно Монтерлану, истинный творец мечтает о жизни без друзей.

В лечебнице Бродмур, где перевоспитывают душевнобольных преступников, разгораются кровавые споры по поводу пустой коробки от аспирина.

Идея для театра (в лечебнице для душевнобольных в Бродмуре): когда на сцену выходит злодей, появляется плакат: «Свистите». Когда герой: «Аплодируйте».

«Союз трех человек, связанных гибким сходством склонностей, качеств и настроений, образует, в глазах китайцев, верх земного блаженства…» Абель-Ремюза.

Там же. «Островной комплекс». Нужны две женщины. Ибо у мужчины три души, а у женщины – четыре. Треугольник неустойчив по отношению к четырехугольнику. Но когда четырехугольника два, он образует пирамиду – законченную и устойчивую.

В Эль-Кантара зима прерывается, здесь начинается вечное лето. Черная и розовая гора. Согласно Фромантену.

Еще из Фромантена: в искусстве маленькие умы предпочитают детали.

«До последней минуты дня Сахара остается при полном свете. Ночь возникает здесь как внезапный обморок».

Читать «Великую пустыню» Дома[157].

Невозможно прожить все, о чем пишешь. Но мы всегда пытаемся это сделать.

Каляев – это зимняя любовь. Виктория – солнечная любовь[158].

Св. Иоанн. «Кто говорит: “я люблю Бога”, а брата своего ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, Которого не видит?» Сблизить со «Смятенным духом», который говорит: «Если я не люблю Бога, то потому что не люблю людей, и в самом деле за что их любить?» Там же. Св. Иоанн. «Если бы Я не пришел и не говорил им, то не имели бы греха; а теперь не имеют извинения во грехе своем».

Альтруизм – это искушение, подобно наслаждению.

Толстой: «Можно жить только покуда пьян жизнью». «Исповедь». 79 г.

В тот же период: «Ошалеваю от радости плотской жизни…», «…теперь лето и прелестное лето».

Гийу. В начале оккупации в Сен-Бриё – холодном и дождливом городе, пустые магазины. Утро, он идет по пустынным улицам под моросящим дождем. По пустой площади проходит немец, одетый в плащ из клеенки, блестящей от дождя. Тогда под низким небом, охваченный ужасной печалью этого времени, Г. заходит в церковь и молится – будучи откровенным атеистом (молится Деве Марии, кажется). Потом выходит из церкви. С тех пор ему ни разу не удавалась попытка описать этот момент забытья или трусости (он говорит, что не знает): он не мог или не смел.