Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [76]

— Чё, гайцов боишься? — спросил Борис, и я понял, что его окончательно «накрыло».

Он тоже что-то понял, глотнул пива, и молча уставился в окно. Мы поехали, цепи непривычно гремели, появилась ощутимая вибрация. Но появилось так же чувство уверенности, мне захотелось поскорее испытать мои цепочки в деле, промёрзшие долгую зиму в гараже. Мои цепи должны были оставлять в земле приличные зарубки. Трава вновь поднимется, через два три дня, и нашим преследователям придётся изрядно помучаться, постоянно останавливаясь и проверяя следы — ну да ладно, у них есть своя карта, как-нибудь доберутся. Ехать нам предстоит долго, — пятнадцать километров, — это на карте, по-прямой. На деле же, они легко могут превратиться в двадцать, а то и в тридцать. Всё зависит от преград, которые будут попадаться на нашем пути. Многие из них, — непроходимые топи, лесные завалы, чащи, реки, — придётся объезжать, в поисках брода. Карты облегчат нашу участь, так как болота на них указанны, так же указанны высоты, по которым можно ориентироваться в выборе сухого пути. Карты военные, производства «СССР», и на них указаны даже блиндажи времён Великой войны, но блиндажи исключительно советские — немецкие позиции на карту не нанесены. От самих блиндажей, по прошествии времени, остались лишь полу засыпанные ямы, с разъехавшимися по сторонам краями. Ещё такие ямы бывают на местах, где когда-то были колодцы. Их стены постепенно осыпаются, расширяя яму. Природных ям, естественных, с такими размерами не бывает. У природы всё намного масштабнее, крупнее, глобальнее. Природа «не разменивается по мелочам». Многие археологи ищут места боёв, места базирования войск, по таким вот отметкам. Самый интересный момент в этом деле — как топографы узнали, что яма именно в том самом месте? Аэрофотосъёмка? Но как быть с ямами, расположенными в лесу, под надёжной маскировкой елей, которые и зимой остаются елями, зелёными елями? К тому же эти блиндажи находятся под снегом. Как они настолько точно определяют их глубину? Ведь не раз сам ходил по наводке карты, используя в качестве маяков такие вот ямы. И всегда описание карт совпадало с реальностью, с точностью до метра. Наверное, всему этому есть очень простое объяснение. Но думая над этим дурацким, давно мучающим меня вопросом, я так и не пришёл к однозначному ответу.

Но… возможно всё зависит от самой карты? В моём случае это наша, советская военная карта, 80-х годов. Есть одна закономерность — все эти блиндажи, отмеченные на карте с поразительной точностью — все они Наши. Может такое быть, что отрывая и обустраивая блиндаж, в табель заносилась соответствующая информация. И на её основе уже составлялась карта, блиндажи на которую наносились для удобства ориентирования в лесу — ведь к 80-м годам от этих блиндажей мало чего осталось, для повторного использования они непригодны.

Под колёсами хрустели сухие ветки, сорванные когда-то ветром. Проехав восемь километров, мы, наконец, наткнулись на долгожданное мною болото. Болото оказалось самым, что не наесть реальным, и сырым: через такое и пешком пройти не так просто! Если бы мы попытались его форсировать в период дождей, то у нас бы точно ничего не вышло. Первым поехал я, так как в обратном случае я мог бы «сесть на пузо» в колее «УАЗа» — дорожный просвет у него больше, и машина тяжелее. К тому же у него лебёдка на переднем бампере, если что — втянет назад, чтобы укрепить дорогу фашинами. Света испугалась, увидев трясину в которую уткнулись бамперами наши машины, и было хотела пройти пешком трудный участок, но после того как Борис рассказал ей о змеях, любящих такие места, она передумала. Да и участок этот был слишком большим, чтобы его можно было просто пройти. Сломав засохшую корягу, я прошёл по болоту, насколько смог, прощупывая топь шестом. Ну что ж, на скорости проедем. Главное не останавливаться, и сильнее давить «гашетку» на пониженной передаче, не жалея двигатель и бензин.

Мы поехали, на полном приводе и на пониженной передаче, стараясь держать постоянную скорость; колёса не проскальзывали, и мы с лёгкостью преодолевали преграду. Болото оказалось большим, чем на карте. Мы ехали по нему уже минут пятнадцать, а конца ему не было. В некоторых местах колёса начинали проскальзывать, скорость машины тут же падала, но нащупав звеном цепи спрятанную для нас под болотной жижей спасительную ветки или корягу, мы снова двигались вперёд. Цепи выручают. Была бы резина, как у Чёрного, — то и цепи бы и не понадобились вовсе. Но его резина уж слишком дорого стоит, да и изнашивается она быстро, если ездить долго по асфальту. Некоторые бродяги, имеющие такую резину на своих «железных конях», но не имеющие достаточно денег, чтоб часто менять её, хитрят, немного продлевая покрышкам жизнь: под грузом в дальний путь едут ночью или в дождь. Дорога ночью холодная, резина меньше нагревается при трении об асфальт, соответственно меньше её износ. А самое лучшее — в дождь. На таких колёсах можно не бояться больших луж — даже на скорости их почти не чувствуешь. Сила трения ещё меньше, и износ минимален.