Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [75]

Серёга затих, и с полминуты стоял без слов, а задумчивости.

— Я тебя не понимаю, но уважаю! — наконец, сказал Беркут, протянув руку. — Может быть, со временем пойму!

— Поймёшь! — подтвердил я.

Накатанная дорога через лес была ровнее, чем асфальтовая, по которой мы только что тряслись. Изредка попадались конные тропинки, на которых немного потряхивало. «Дождя давно не было» — подумал я. Это и хорошо — нам проще на машинах добираться — грунт сухой, дрова сухие. Меньше грибников в лесу будет, грибы не любят сушь, хотя на пятнадцать километров пешей прогулки не каждого грибника хватит. Плюс болота, которые нам наверняка придётся форсировать, болота будут не так опасны и глубоки. И нашим оппонентам нас сложнее будет найти — следов почти не будет через три дня, трава, примятая шинами, поднимется, если не будем ехать «в след». У нас машины подготовленные, а на чём поедут они? Через лес не на каждой машине проедешь! Плюс болото, которое должно быть на нашем пути. Выбора нет — по бокам чаща, объехать которую просто невозможно. Можно конечно забрать на пару километров вправо, объехав болото, — но здесь сплошная чаща, и придётся прорубать бензопилами себе дорогу — но на это уйдёт несколько месяцев, если не перекуривать и работать сутками напролёт. Есть и минус в этой жаре: лес сухой и всё может вспыхнуть как порох, придётся соблюдать повышенные меры пожарной безопасности. Работать по раскопкам на жаре тяжело — повышенная нагрузка на сердце, пот, пыль. Ну да ладно, мы-то с Борисом люди привыкшие! Вот только детектор у нас всего один…

— Слушай, спасибо за всё! — вдруг сбил с волны нахлынувших мыслей Борис.

— За что? — не понял я.

— Он ведь прав — всё из-за меня! Если бы не я, то и Маша была бы жива!

— Больше не хочу говорить на эту тему, и давай на будущее: это закрытый вопрос, который мы не обсуждаем!

— Я понял, камрад, лишь хочу, чтоб ты знал — спасибо тебе, чувак, за всё! Прости за мой дурной характер, такой уж я уродился на свет!

— Ты не лезь на Серёгу, а то как-нибудь он тебе в натуре кости переломает! — наставлял я Бориса.

— Ты думаешь, я такой дурак? — Борис в упор посмотрел мне в глаза.

— Нет. Наоборот, считаю тебя довольно хитрым по жизни челом!

Борис усмехнулся, сделав хороший глоток из пивной баклажки:

— Я вижу границу, которую переступать нельзя! — он слегка рыгнул, и добавил, расслабленно закатив глаза:

— Ты же пограничник, должен понимать!

Он достал из кармана папиросу. Обслюнявив её, поднёс зажигалку к явно увеличившемуся в длине «штакету». В машине запахло маслянистым дымом марихуаны, Левинц глубоко затянулся, слегка закашлялся, выдохнул, побледнев лицом.

— Завязывал бы ты с такой жизнью! — сказал ему я.

— Чем тебе не нравится моя жизнь? — спросил он осипшим голосом, делая вторую затяжку.

— Тем и не нравится. Когда-нибудь ты поймёшь, что жизнь не для удовольствия, а скорее наоборот!

— Это как? — спросил Борис, выдыхая дым.

— Это трудно! — сказал ему я. — Понимай как хочешь! Но помни — чем дольше ты будешь так жить, тем сложнее будет остановиться, изменить себя!

Накатанная дорога между тем закончилась, и «УАЗ» Аскета стоял на небольшой опушке. Мы вышли из машин. Борис уже выпил полбутылки пива.

— Разомнём кости перед сложной дорогой! — объяснил остановку Наёмник.

— Пойду, цепи на баллоны натяну, на случай! — сказал я. — А то болот нам по любому не избежать!

— Постой, Симак! — окликнул меня Левинц.

Я остановился и дождался его.

— Я понял!

— Что понял?

— Всё понял! Ты говоришь, что чем дальше — тем сложнее! — Борис торжествовал, словно астроном, открывший новую планету.

— Ну и?

— Вот! Я точно знал, что ты именно так ответишь! — радовался он.

— Да пошёл ты, экстрасенс! — отмахнулся я, направившись к багажнику.

Открыв багажник, я повытаскивал половину его содержимого, чтоб добраться до своего сокровища — колёсных цепей, собственного изготовления. Толстые звенья я тщательно проваривал зимой, в своём гараже. Даже зачем-то поворонил их, хоть это покрытие и слезет при первой же поездке. После воронения цепи приобрели чёрный цвет, и защиту от влажности при хранении. Вообще, вещи любят бережное отношение, — в них словно появляется душа, и они служат верой и правдой, значительно большее время. Расстелив цепи на земле, я отметил про себя заинтересованные взгляды друзей. Проехав немного вперёд, я застегнул замки — всё, теперь болото мне не помеха.

— Круто! — прокомментировал Серёга. — Не сорвёт?

— Нет! — уверенно ответил я.

Открыв капот, я проверил масло в двигателе — в норме, с собой есть ещё на случай; проверил тормозную жидкость — тоже в норме. Бачёк омывателя стёкол — полон, может очень пригодится, если болото не засохло. У Аскета спереди лебёдка — подстрахует если что. У меня с собой, тоже есть лебеда, только с механическим приводом, и пятнадцати метровым тросом.

— Двинули? — спросил Борис. — Дай я порулю? — обратился он ко мне.

— Нет! — ответил я.

— Ты же обещал!? Мы же договаривались!

— Да; — согласился я.

— И что? — не понял Борис.

— Друг, ты сейчас под травой, и руль моей машины я тебе не доверяю из принципа! Был бы просто бухой, так, чтоб соображалка работала — то пожалуйста!