Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [45]

Он достал из кармана кителя сигарету, сделанную из серой бумаги. Закурил. В нос ударил резкий запах грубого табака.

— Не плачь, солдат, Машу-то я видел, и она в порядке! — сказал он.

Между тем дед продолжал:

— Она в хорошем месте. За неё не переживай — с ней всё хорошо! Ты вот что, лучше, береги дальше здоровье-то — скоро оно тебе очень пригодиться! — он хитро прищурился, и в упор посмотрел на меня. — Тут такое дело… — он замялся, словно подбирая правильные слова. — Скоро ты встретишь плохих людей. Это будут очень плохие люди, «чёрные» люди. Но на твоём пути будут и светлые люди, которые помогут тебе в пути!

— В каком пути? — спросил я.

— В твоём! — снова засмеялся дед.

Он снял винтовку с плеча и поставил, уперев приклад в землю. Только сейчас я увидел, что под ногами — тропинка, хорошо протоптанная. Находимся мы на поляне, поросшей короткой и сочной травой. Вокруг — бесконечность, с трёх сторон. С четвёртой стороны — лес, туда и ведёт тропа. Сложив руки на дуле ствола винтовки, он продолжил:

— Вон тот путь, — он махнул рукой в противоположную лесу сторону, — По которому ты уже давно идёшь! Иди дальше, пусть печаль потерь не тревожит тебя! Жизнь-то это движение, а ежели остановиться? — он замолчал, ожидая от меня продолжения его предложения.

Но я молчал. Мысли в голове спутались я, наконец, осознал — что это всего лишь сон! Тревога отступила, и страшноватый дед показался ничего мне сейчас простым старикашкой, плодом моего воображения.

— А ежели остановиться — то помрёшь ты, дубина! — его слова обрели жёсткость; доброту и мягкость, которую дед излучал при знакомстве, словно ветром сдуло.

Взгляд стал колючим, ершистым, по моему телу прошёл мороз.

— Я и не думаю останавливаться! — сказал я, — Доделаю то, что начал, а там уж и посмотрим!

— Вот это правильно! — лицо деда вновь разгладилось. — А я тебе подсоблю, чем смогу! И друзьям твоим, Сергею, Борису и Алёне — тоже помогу! Они смогут открыть в себе дар, который сделает ваш путь легче!

«Сергею? Алёне? — Нет, девушек с этим редким именем я не знаю! Да и Сергей… Серёга совсем мне не друг — так, поговорили немного за жизнь!» — подумал я.

— Какой дар?

— Этого я тебе сказать не могу, скажу лишь, что наступит время, и вы сами всё поймёте!

Дед продолжил:

— Вот, держи! — он вытащил из кармана крестик, маленький, сделанный из алюминия, вместо цепочки к нему была привязана обычная верёвка.

Одной рукой он отстранил винтовку, и прислонил её ко мне. Деревянное ложе излучало тепло.

— А ну-ка, примерь! — и дед, взяв верёвочку в две руки, надел на меня крест.

— И не вздумай снимать! — сурово напутствовал он. — Не ты его надевал, ни тебе и снимать! Ну всё, прощеваться не будем, свидимся ещё! — сказал он, бодро закинув винтовку на плечо, и беззвучно зашагал по тропинке к лесу, попыхивая на ходу ароматной сигаретой. Поляна, на которой мы стояли, стала исчезать, свет, освещавший её, становился ярче, и ярче, пока не поглотил то место, на котором мы только что находились. Резко стало темно. Я услышал шаги. Шаги были звонкими, будто кто-то шёл в дорогих туфлях по отделанному деревом полу. Я ощутил прикосновение — меня кто-то толкал в плечо, довольно настырно, так, что меня начало это раздражать, и я, открыв глаза, уже замахнулся кулаком, чтоб стукнуть того, кто толкает меня. Передо мною стоял Серёга.

— Ты чё, кошмар приснился? — спросил он, на случай отстранившись на несколько шагов.

Я огляделся. Находился я в той же гостиной, где мы сидели с Фрицем, вот только я уже лежал на диване. Серёга напряжённо смотрел на меня.

— Я слышу, кто-то разговаривает, вот и подошёл к тебе. Видимо это ты, во сне. Чего за дрянь ты куришь, на весь коридор воняет? — спросил он.

— Я вообще не курю, — ответил я, не понимая, где граница между сном и явью.

— Махрой несёт! — возмущённо сказал он. — Нам запрещено тут курить — для курения есть специальные места — курилки. А это чего? — и он протянул руку к моей шее.

Я отстранил его руку, и увидел у себя на шее алюминиевый крестик, на тоненькой верёвочке.

— Верующий, да? — спросил он.

— Да… — задумчиво ответил я.

Креста я никогда не носил. До сегодняшнего дня.

Билет в один конец

Була с Сивым Костей ехали на роскошном внедорожнике, салон которого был отделан дорогой кожей. Машина с большой скорость неслась в сторону преследующей поисковиков «девятки». В багажнике — два «Калаша», за поясом — «Глок», в кармане кредитная карта, с приличной суммой, да и наликом тоже не мало. Була не очень хорошо разбирался в электронике, и скрывал это, но протянутый Сивым ноутбук, он принял уверенно. После получасового «втыкания» на экране появилась карта, с изображением зелёной и красной стрелок, и синей линией, указывающей дорогу к зелёной стрелке. Красной стрелкой были они, зелёной — машина наблюдения за «объектом». Догнав «зубило», они выдержали дистанцию около пяти километров. По сценарию, разработанному помощниками Крапа, машина преследователей, «девятка», должна была протаранить «Ниву», на которой ехал Борис с тем, кто будет считать его, Булу, своим кровником; и если верить Крапу — то этот человек перевернёт землю, но отомстит за смерть своей девушки с изумрудными, кристально чистыми и такими холодными, глазами. После тарана, по новому сценарию, «девятку» вместе с «Нивой» должны были сжечь, чтобы уничтожить «погранца» и лишние следы, да и вообще, создать следствию трудности. Сивый оказался не самым лучшим напарником — всю дорогу он молчал, лишь изредка комментируя дорожные события. Он рассказал, что погоняло «Сивый» ему дали за то, что в девяностых он прикупил себе «280-ый» Мерседес, удлинённый, в «126-ом» кузове — серого цвета, и постоянно ездил на нём. Так и получил он погремуху «Сивый», от своих подельников-корешей. Только потом Костя узнал, что «сивый мерин» дословно означает серый кастрированный конь. Против «Сивого», — как серого цвета, — он ничего не имел, но если кто-то бы рискнул его обозвать «мереном» — он бы убил. Все это знали, и общались с ним аккуратно. Некоторые называли его «Сивый» только за спиной, в глаза всё Костей, Костяном, или Костылём. Что-то пошло не так. Стрелка ведущей машины свернула в «зелёнку». Этого в плане не было. Стрелка движется со скоростью пятьдесят километров в час, что для леса довольно бодро.