Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [178]

В покинутом ими помещении «БК» полыхал пожар — слышались разрывы приготовленных для обороны патрон, горело масло, керосин, дерево ящиков.

— Я гранаты там выронил, кажись! — сказал Винт, ощупывая поясной ремень.

— Хрен с ними! — спокойно сказал Егерь.

И словно услышав его, гранаты рванули, одна за другой. Слегка заложило уши, и поток дыма, толкаемый взрывной волной, хлынул из помещения «БК» в потерну. Но тут же, спроектированная немецкими инженерами естественная циркуляция воздуха, вытолкнула это белое, пахнущее кислым дымом, облако обратно.

— Как думаешь, большая там дыра? — спросил Симак, они переглянулись, и без слов, резко сорвались с места.

Они бежали прочь от взорванного помещения изо всех сил, коридор стал тёмным после взрыва — видимо повредило и перемкнуло проводку. Отсвет пламени, бушевавшего в «БК» за спиной, уже не был виден, и больше не освещал туннель. Приходилось бежать вслепую, спотыкаясь о лежащие под водой доски, камни или куски бетона — об торчащие в некоторых местах прутья ржавой арматуры. Они добежали до двери, отделяющей потерну между первым и вторым «БК». Егерь закрыл дверь, подперев её из тамбура доской, осталась лишь небольшая щель, в которую Серёга без лишних слов просунул ствол своего пулемёта.

— Давай я! — предложил Егерь. — С этой машинки хорошо со станка стрелять, с сошек тоже, а с руки тяжеловато будет!

— Справлюсь! — ответил Беркут.

— Меня другое тревожит! — сказал Симак. — Они нас спалили в «ДОТе» через амбразуру, понятно, что они нас караулили, но было темно, фонарь я погасил, шли мы тихо, это что получается?

— Получается, — говорил запыхавшийся после пробежки Егерь, — Что они спалили нас через ночную оптику, хотя это тоже сомнительно — поскольку мы в помещении, и через маленькое окно инфракрасные лучи не будут отражаться. То есть видно, что тут у нас твориться, не будет. Скорее всего, нас срисовали через тепловизионный прицел или через такой же бинокль. Но это довольно дорогие игрушки! Такой прицел стоит от половины «ляма», и то — самый простенький, у нормального прицела цена переваливает за «лям»! Чех подумывал о закупке таких, но узнав их цену, он купил лишь один, для себя — чтоб на охоту с ним ходить! Но на охоте он уронил свою винтовку в воду, и дорогостоящий прибор сдох. Он его со злости, по пьяни разумеется, об камень расколол — на публику сыграл. Мол, вот я какой, могу себе позволить расколоть игрушку стоимостью в полмиллиона! И ведь добился своего — бойцы потом как-то забыли, что прицел жопорукий Чех выронил вместе с винтовкой, а вот то что он его швырнул о камень в приступе злости — вот это все помнили, и передавали друг другу, какой мол босс у нас свирепый и крутой!

— Так что делать? Если они с таким прицелом, то они в миг нас снимут! — перебил впавшего в воспоминания Егеря, Симак.

— Да, с того же «РПГ»; — согласился Беркут, — Есть у Фрица такие игрушки, но они все на вооружении у его отряда — «Зенит». Это диверсанты и штурмовики в одном флаконе, серьёзные ребята, в рукопашку с ними не вступайте, даже если у вас нож, а он безоружен. Через прицел они нас спалят, и шмальнут из «РПГ»: термобарической гранатой — разнесёт в клочья и нас, и эту дверку!

— Что предлагаешь? — спросил Егерь.

— Идите в казарму, за гранатами, нужно ставить растяжки. Дверь за собой закройте, и следующие двери закрывайте. Оставьте мне один «Калаш», пару магазинов и «Парабеллум» или «ПМ». Постараюсь их задержать.

— Что, погеройствовать решил? — с нервной усмешкой спросил Егерь.

— У нас нет другого выхода, иначе они нас здесь всех накроют, с одной гранаты! Накроют нас, и спокойно пройдут в казарму — для бойцов «Зенита» двоих раненных скрутить — вообще не дело! — говорил Беркут. — Короче, хана нам! Фриц нас в расход пустит — мы ему нахрен не нужны. Он расчётливый тип, я до сих пор удивляюсь, как он нас тогда отпустил?! Ведь не было такого, чтоб он вот так, взял и отпустил кого-то! Он отпускал людей, но после того, как они на него пару лет по батрачат, или за солидный выкуп, а чтоб так! Да ещё и долг простить! Второй раз такое не пройдёт, это я точно говорю! К тому же у него здесь свой интерес, и лишние свидетели ему совсем не в елку! Всё — валите!

— Камрад, я тебя не оставлю! — сказал Симак. — Это вообще не твоя война, чтоб вот так свою жизнь отдавать, за нас!

— Иди Симак, ты пацан, я знаю, — но у тебя там Алёна, она же тебя любит! Ты ей нужен, иди к ней! У тебя там кореш, Левинц — он тоже нормальный малый, да вот как-то у нас дружба не сложилась, но при других обстоятельствах я уверен, что мы б скорешились! У меня — никого, один я, и терять мне нечего!

— Пойдём, Симак, он тему говорит! Кто-то должен тут остаться! — сказал Егерь.

— Ну так останься ты! — с вызовом бросил Симак.

Егерь посмотрел куда-то мимо, его лицо, в синеватом отсвете фонаря Мишина, было расслабленно, не один мускул не дёрнулся:

— Не вопрос, давай «машинку»! — и он положил ладонь на ствол пулемёта. — Только давайте резче, иначе в натуре, пока телится тут будем, нас всех и перехерачат, и девчонок погубят вообще не за что! — добавил он.

Серёга сбросил руку Егеря со ствола: