Бункер "BS-800"/ der Fluch des Reichs. - [136]

— Что такое? — властно спросил Крап.

— Хрень какая-то! — сказал подбежавший с автоматом в руках Толик. — Шмыга пропал!

— Как пропал? — возмутился Чех. — Он что, дух?

— Паша сунулся в машину, где лежал Шмыга, водяры хотел ему плеснуть — а его там нет! — запинаясь, говорил Толик.

Тут подошёл и сам Паша-Медик:

— На лыжи встал, гад! — пьяно произнёс он, заплетающимся языком.

— Какие к ебеням лыжи, у него нога сломана! — ещё больше разозлился Чех.

— Сломана, — спокойно согласился Паша, — Но его нет! Улететь он не мог, убежать — тоже, значит, его украли! — пришёл к логическому выводу Медик.

— Ты, себя послушай! У реки наши всё перекрыли, к колонне и мышь бы не проползла, дальше мы колонной шли — водителя иди, спроси, был ли он?

— Был, уже спрашивал. Водила говорит, что когда харч достали, Шмыга тогда один остался, вот тут его и спиздили! — не сдавался Паша.

— Это тебе что, котлы, или «лопата», чтоб можно было так просто взять — и спиздить? — вмешался Крап.

— Я не знаю, но его нет, а перелом у него был серьёзный — сам бы он не ушёл!

— Что ты ему за колёса подогнал? — продолжил допрос Медика Чех.

— От всей хуйни, но в основном — от боли! — пьяно растягивая слова, ответил тот.

— То есть, он боли не чуял?

— Нет, почти.

— Вот и получается, что своими колёсами ты ему «зенки закрасил», он и свинтил!

Крап подозвал двух своих людей, и отправил их на поиски «беглеца». Самого Пашу-Медика решено было закрыть в машине — чтоб проспался. Через полчаса люди вернулись, ни с чем. Сказав, что ни следов, ничего нет, будто никогда и не было его здесь.

— А ногу кому сломало? — возмутился Крап.

Бойцы лишь развели руками, не рискнув вступать в спор с раздражённым шефом.

— Так, все сюда слушайте! — объявил Крап. — Паша заправил нашего Шмыгу «ЛСД», пока мы хавали; тот, не чуя боли, под глюками, срулил куда-то. Когда его перестанет колбасить — сам придёт, приползёт, деваться ему некуда! Если узнаю, что Паша ещё колёсами кого-то подкармливает, я ему, этому Паше, клизму с героином, вот не пожалею — в жопу всажу! Всем понятно?

Собравшиеся молча закивали, и разошлись по своим местам. Крап с Чехом забрались на кожаное сидение «Ниссана», и принялись обсуждать дальнейшие планы. Подошёл Терех, по-хозяйски открыв водительскую дверь, сел на водительское сидение.

— Что у тебя? — спросил Чех, с заметными нотками раздражения в голосе.

Этот лесной поход начал выматывать и его.

— Чех, тут дело такое, сам посмотри: он протянул Чеху компас.

Посмотрев на него, Чех, не особо разбирающийся в подобных вещах, понял, что так настораживало его Егеря. Стрелка компаса крутилась в разные стороны — то по часовой стрелке, то против неё. Было похоже, что прибор, — словно Паша-Медик, — был пьян, или находился под действием наркотических препаратов, и его стрелка в пьяном угаре крутилась то в одну, то в другую сторону.

— Ну и что? — спросил Чех, после минутного разглядывания психованного компаса.

— Вот и я думаю — что? — задумчиво дублировал вопрос Егерь.

— Может, — предположил Крап, — Он размагнитился? Может такое быть?

— Нет. Все компасы, которые есть в группе, работают так же, — ответил Егерь, — Навигация тоже гонит — спутник не может указать нашего точного места, показывает приблизительно, в радиусе десяти километров.

— Аномальная зона? — предположил Чех.

— Нет. Когда мы сюда приехали, разбили лагерь — всё было нормально. Компасы сошли с ума только сейчас!

— Ты об этом никому не говори, чтобы пацанов лишний раз не тревожить! — говорил Чех, — Однако, иди, проверь посты, и усиль их: пусть четверо дежурят, вместо двух. Чтоб два пулемёта, два автомата с подствольниками у них было. Сигнальные и осветительные ракетницы всем раздай. Ты их будешь проверять, каждые полчаса — чтобы не кимарили! Я знаю, что тебе тяжело, — но ты самый грамотный, положится мне больше не на кого! Ты военный — разведчик, опыт у тебя большой, нам ночь эту выстоять — а завтра, перестреляв ушлёпков, мы навсегда свалим отсюда. Пять штук зелени — твои! — воспользовался Чех приёмом Крапа, и этот приём очень даже подействовал, уставшее лицо Тереха словно стало моложе — морщины разгладились, глаза загорелись.

«Видимо есть у него что-то… какая-то зацепка, на которую не хватает бабла! — думал Чех. — Баловать «филками» именно его — стрёмно, поскольку я много потеряю, если Коля Терех уйдёт на подлёт — то есть, покинет бригаду, — да ещё и братву с собою потянет. Говорил же мне Гриф, что точит Терех под меня пику — верняк говорил. Но главное сейчас — выбраться из этого леса, а с Терехом все вопросы уже там порешаем в городе! Опасен он, этот Терех! Люди прислушиваются к нему, как бы ни надумал в свободное плаванье, на моей яхте, уплыть! От таких людей, при всей их пользе нашему делу, нужно избавляться, рано или поздно! Гасить таких нужно, и гасить по-тихому, чтоб без кипиша…

Коля бодро выпрыгнул из «Ниссана», Крап, открыв дверь, крикнул ему вдогонку:

— Колян! Иди к «Транспортёру», пошуруй там, в кузове, найди себе автомат поприличнее!

— Странно, — сказал Чех, глядя на мрачный, спокойный с виду лес, через тонированное окно «Ниссана», — Не видел, чтоб ветки у деревьев так росли.