Бумеранг на один бросок - [124]

— Я бывал на Тайкуне, — сказал я.

— Как, уже? — растерянно спросил диспетчер.

— Угу, — кивнул я. — Можно сказать, я там родился.

— Тогда это меняет дело, — проронил он, хотя в его голосе не слышно было энтузиазма. — Что ж, пойдемте…

Диспетчер вернулся на свой пост, а я — к своей сумке.

— «Бандикут», — сказал он веско, — не такое комфортабельное судно, как лайнеры компании «Энергема Галактика». Подозреваю, что там вы не сможете даже уснуть по-человечески. Там нет кают…

— Не нужна мне каюта!

— …лететь же придется не менее двенадцати часов. — Диспетчер выждал, не задам ли я какой-нибудь вопрос, и, не дождавшись, сделал это сам: — Вы могли бы удивиться, что так скоро до такой далекой планеты, как Тайкун. Если бы компания «Энергема Галактика» имела постоянное сообщение с Тайкуном, ординарный рейсовый лайнер совершил бы аналогичное путешествие минимально за семь дней. Но «Бандикут» — легкое скоростное судно, менее всего приспособленное для комфортабельного времяпрепровождения. Вы готовы к такому испытанию?

— Я готовлюсь идти в горы Арфионии в сезон барстеров, — буркнул я, и сам уже почти верил в собственную ложь.

Никогда в жизни не доводилось мне так обильно и вдохновенно врать, как сегодня. Да еще стараться при этом не краснеть и не бегать глазами!..

— Да, конечно, — сказал диспетчер и вздохнул. — Я зарезервировал вам самое лучшее место, какое только оставалось. Мой вам совет: ни с кем не заговаривайте, ничего не предпринимайте. Просто сидите в своем уголке и думайте о приятном. Да хотя бы о тех же барстерах.

— Неужели все так плохо? — удивился я.

— Постарайтесь не покидать территорию орбитального космопорта, — продолжал он свои рацеи. — Такому приличному молодому человеку это совершенно ни к чему… Если верить информации тамошнего диспетчерского когитра, завтра вечером ожидается рейс на Арфионию. Очень надеюсь, что он не вводит нас с вами в заблуждение… А теперь поспешите. Третий восточный тоннель. Хотя на вашем месте я бы задержался на пять дней. У нас здесь есть на что посмотреть и совершенно нечего опасаться.

Я поблагодарил, забрал маршрутную карточку и вприпрыжку отправился в сторону третьего восточного тоннеля. Обернувшись на ходу, я увидел, что пожилой диспетчер стоит навытяжку и скорбно глядит мне вслед, будто провожает в последний путь.

Мне вдруг пришло в голову, что он, может быть, не так уж и далек от истины.

3. Титанум — Тайкун

Внутри галатрамп «Бандикут» напоминал консервную банку, а на что он походил снаружи, можно было только гадать. Пассажиры в своих креслах располагались по окружности означенной банки лицом внутрь, в качестве развлечения рассматривая свои глумливо искаженные физиономии на зеркальной поверхности трубы, поднимавшейся снизу, из грузовых отсеков, и терявшейся среди непонятного назначения ферм под сферическим потолком. Перед самым стартом в означенной поверхности образовалась овальная дверь, из-за которой появился свирепого вида hombre в мятом комбинезоне и еще более мятой кепке, молча окинул мрачным взором внутренность салона и так же молча скрылся. Возможно, он всех пересчитал по головам.

Я пристроил сумку под сиденье и вытянул ноги в проход. Было тесно и жестко. Кресла по большей части пустовали. Напротив меня сидела маленькая сестра-тифанитка с живым обезьяньим личиком, в черной пелерине со стоячим белым воротничком, в черном же беретике с помпоном, на коленях у нее лежал толстый мемограф в черном, в тон одеянию, корпусе, и можно было поручиться, что на его экране начертаны были письмена «Речений Марии-Тифании». Мама рассказывала: за все время пребывания во Вселенском приюте она не видела, чтобы кто-то там читал иное… В некотором отдалении от тифанитки размещалась странноватая компания: три колоритных типа неопределенного возраста, которые смахивали на Джорджа Мерри и его шайку как раз перед вручением «черной метки» Долговязому Джону Сильверу,[32] то есть держались вызывающе и в то же время без большой уверенности, а также молодой мужчина, одетый подчеркнуто экстравагантно — клетчатый сюртук, белоснежная сорочка, у шеи перехваченная ядовито-зеленым платком, кремовые брюки в дудочку, не хватало только шляпы-цилиндра! — которого я сразу же мысленно окрестил «Франтом». Несмотря на то, что он годился любому из пиратов в сыновья, в этом сообществе он явно был за главного. Едва только пол галатрампа знакомо дрогнул и на мгновение ушел из-под ног (автоинформатор никак на это событие не отреагировал; вполне возможно, его и не было вовсе), как пираты воспрянули духом, будто с их плеч разом свалился некий тяжкий гнет, вылезли из кресел и, устроившись прямо на полу, шумно затеяли какую-то азартную игру с тремя наборами костей и пластиковыми картами. Тифанитка взирала на них с неодобрением. Франт адресовал ей извиняющуюся улыбку: мол, что с них взять — дикари-с… Далее тихо, не привлекая к себе никакого внимания, располагались: молодая пара, едва ли намного старше меня, юнец, в джинсовом комбинезоне поверх толстого серого свитера, с не очень чистыми русыми локонами до плеч, имел на щеках неаккуратную редкую поросль, на длинном носу — уродливое старинное пенсне и выглядел малопривлекательно, а его младая спутница, в бесформенном пестром балахоне, была беременна, что сообщало ее лицу особенное, просветленное выражение и делало ее похожей на маленькую неопрятную мадонну; два крупных мужика, лица обветренны, жесты скупы, голоса негромки — эти летели на Тайкун никак не отдыхать; кто же находился по ту сторону зеркальной стены, я не видел.