Булат Окуджава. Вся жизнь — в одной строке - [5]

В Калугу он поехал уже не один, а сразу вместе с женой и братом — здесь было где остановиться: на перекрёстке улиц Красная (сейчас — Маршала Жукова) и Горького в собственном доме жили родственники Галины.

…Утром 11 августа 1950 года молодой специалист сидел в приёмной заведующего областным отделом народного образования Ивана Ивановича Сочилина. Тридцатисемилетний заведующий облоно был приветлив и доброжелателен. Это посеяло в душе молодого специалиста какие-то надежды. На груди его горел новенький университетский значок. Вот-вот перед ним откроются самые радужные горизонты. Впоследствии Булат Шалвович с самоиронией описывал этот момент:

Гость предполагал, что ему поручат по меньшей мере заведование кафедрой в маленьком пединституте (к слову сказать, пединститута в Калуге тогда ещё не было. — М.Г.) этого захудалого городка. Но об этом не было ни слова. Он ждал, что ему предложат быть хотя бы директором самой показательной школы города, но и этого не произошло. Вместо всего этого заведующий облоно сказал, что самое замечательное, если уважаемый филолог отправится в далёкую сельскую школу и поработает там учителем, неся свет в массы и приобщая местных учителей к большой университетской науке[5].

Через тридцать пять лет легко было с улыбкой вспоминать об этом, а тогда — можно представить, как обескуражен был Булат таким предложением — ему, городскому человеку, ехать в какую-то богом и людьми забытую деревню без всяких удобств! Он попытался в доходчивой форме объяснить собеседнику, что это никак невозможно, что ему крайне необходимо остаться в городе, он даже придумал на ходу, что пишет диссертацию и для её завершения ему нужна городская библиотека. Такая тяга к научной работе очень обрадовала заведующего облоно, и он предложил Булату работу не просто в сельской школе, а в деревне Шамордино Перемышльского района, где раньше был женский монастырь и где более двадцати лет жила сестра Льва Толстого Мария. Лев Николаевич несколько раз навещал её там, последний раз уже после своего ухода из дома, незадолго до смерти. Вот где простор для научных изысканий!

— …Вы представляете, какой материал?.. Тайна ухода Толстого в ваших руках![6]

Спорить было бесполезно. Булат сдался и согласился ехать в деревню со странным названием. Кстати, о названии. Мой знакомый, учёный-химик, топонимист и вообще энциклопедически образованный человек Алексей Львович Шилов, ныне, к сожалению, покойный, предположил, что оно как-то связано с носителем фамилии «Шамардин», которая, в свою очередь, происходит от старинного имени «Шахмардан», означающего в переводе с татарского «царь храбрых». Оказывается, название это действительно происходит от фамилии старинных калужских землевладельцев Шамординых, коим принадлежали многие имения и поместья.

Сочилин написал записку заведующему районо в Перемышле, чтобы тот оказал содействие в устройстве семьи нового учителя, и на том они расстались. Знал бы Иван Иванович, сколько крови ему попортит в ближайшие год-полтора этот скромный деревенский учитель, может, и не стал бы настаивать, чтобы тот ехал в деревню.

Мне было 26 лет, когда в 1950 году с дипломом филолога в кармане и университетским значком на лацкане пиджака я очутился после шумного Тбилиси в Калужской области, в тихом Шамордино, известном своим женским монастырём, куда приезжал к сестре Лев Толстой[7].

Здесь, кстати, придётся поспорить с одним популярным в Калужской области мифом. Не раз приходилось слышать от тамошних собеседников, и даже в областных газетах такая мысль встречалась неоднократно, что, мол, в деревню, «за сто первый километр» его загнали из-за родителей — чуть ли не репрессировали. Это преувеличение: а как же остальные тысячи выпускников с «чистой» биографией, которых распределяли в деревню? И оценки в дипломе у многих были получше. Кому-то ведь надо было работать и в деревне…

Он, конечно, не скрывал неприглядные факты из своей жизни — это было бы просто опасно. Всё равно правда вылезла бы наружу, и он навлёк бы на себя лишние подозрения. Вот его автобиография, написанная в день поступления на работу в Шамордино:

Родился 9 мая 1924 года в г. Москве.

С 1934–1937 годы жил в г. Н-Тагил.

Отец Окуджава Шалва Степанович, в 1937 г. органами НКВД был арестован.

С 1937 г. по 1941 г. проживал и учился в Москве.

В 1941 г. эвакуировался с семьей в г. Тбилиси.

В 1942 г., окончив 9 классов, ушел добровольцем в Красную Армию.

В 1944 г. ввиду ранения и болезни был демобилизован.

В Тбилиси окончил вечернюю школу и поступил в Гос. университет на филологический факультет. Окончил в 1950 году.

Посмотрим ещё один документ, заполненный в этот день, — личный листок учёта кадров. Из этого документа видно, что отец «враг народа» — не единственный изъян в биографии будущего учителя. Есть и личные грехи — он не член комсомола! Это очень серьёзный недостаток, хотя некомсомольство его было как раз следствием того, что отец арестован.

11/VIII–50 г. Окуджава Булат Шалвович.

Грузин, родители из рабочих, до Октябрьской революции учащиеся, после служащие.

Б/партийный, в комсомоле не состоял.