Букет незабудок - [28]
А потом сидели в садике у издательства и ждали, когда злой Петрушкин выкатится оттуда, оглашая окрестности отборнейшей бранью.
«Я троечник, – рассказывает Евгений Константинов, – написал два приличных рассказа “Живцы” и “Рыбаки ловили рыбу”. Тем не менее, Владимир Викторович Орлов – автор книги «Альтист Данилов» и руководитель нашего ЛИТО – отобрал меня кандидатом для поступления в Литературный институт им Горького».
А что, Орлов дело знает, послал – иди. Вот Женя и пошел, подал заявление и начал сдавать экзамены. Почти все на четверки сдал, то есть, сделал невозможное. Но для поступления все равно мало – пятерки нужны. А где их взять? Но Константинов не отступает: кто заранее скажет, как дело повернется? Кого кривая этой жизни только ни выносила, глядишь, и ему повезет. Хотя вряд ли, школьная программа давно и надежно забыта, он уже и в армии отслужить успел, и жениться, и детей двое, и на гражданке пятнадцать лет не учебники штудировал.
Литературу принимал профессор Евгений Николаевич Лебедев. Вальяжно откинувшись на спинку стула, мэтр курил, свысока взирая на держащих экзамен абитуриентов. В билете Константинова первым вопросом значился образ Татьяны в поэме «Евгений Онегин» и вторым – лирика Маяковского.
В голове абитуриента Константинова туман, плотный, густой – хоть ложкой ешь. Как-то раз на рыбалке попал он в туман-туманище: проснулся, глядь-поглядь, а кругом серое нечто и запах – то ли из самого сладкого детского сна, то ли искусственного льда, что возили в незапамятные времена в своих холодильниках мороженщики. И не видно ничегошеньки. Вода вроде вокруг тихо плещется, да только не видно воды. Рукой борт лодки прощупывается, а самой лодки почти не видно. Караул! Не иначе, пока дрых пьяный, в бессознательном состоянии из вчера в сегодня сквозь время пропутешествовал.
И вот сейчас, «Онегин» вспоминается как-то неотчетливо: вроде дуэль была, дядя самых честных правил, а зачем их править, честных-то? Татьяна с ее несвоевременными признаниями. Затупка.
– Ладно, нетерпеливо отмахивается профессор, по первому вопросу скажите только, была права Татьяна или нет?
Константинов набирает в легкие воздуха. И – пальцем в небо:
– Права. Татьяна была права!
– Черт с ним, давайте второй вопрос. Лирика Маяковского.
У Евгения новый туман, только если «Онегин» был в густом, плотном киселе, тут уже не туман, а клочки облаков, сквозь которые навязчивым мотивом:
«По морям, играя, носится
с миноносцем миноносица».
А дальше хоть плачь.
– Ну же, – торопит Лебедев.
И вдруг Женя вспоминает, единственное стихотворение Маяковского, которое он действительно заучил наизусть и одно время, что ни случай, с удовольствием читал. Хоть ты его ночью разбуди, хоть днем:
– «Вошел к парикмахеру, сказал – спокойный:
“Будьте добры, причешите мне уши”.
Гладкий парикмахер сразу стал хвойный,
лицо вытянулось, как у груши».
– «Приглаженный», – морщится Евгений Николаевич.
– «Гладкий», – не моргнув глазом, отвергает замечание Константинов.
– «Приглаженный!»
Абитуриент пыхтит и продолжает:
– «Сумасшедший!
Рыжий! —
запрыгали слова.
Ругань металась от писка до писка,
и до-о-о-о-лго
хихикала чья-то голова,
выдергиваясь из толпы, как старая редиска».
Лебедев: «Спелая»!
Константинов: «Старая!»
Лебедев: Говорю же: «Спелая!»
Константинов: Точно помню – «Старая»!
Лебедев: Ну, давай поспорим, что «Спелая».
Константинов: Давай.
Лебедев: Хорошо, на бутылку.
Константинов: Без проблем.
Кто-то из готовящихся тут же ребят разбивает руки спорящих. Лебедев берет зачетку, ставит четыре.
Лебедев: Иди в библиотеку, бери Маяковского и возвращайся, а заодно по дороге и бутылку купи. Следующий!
Выходит Константинов, а у дверей его уже ребята встречают: Что? Да как? Сдал? Не сдал?
Константинов (ошарашенно): Да вот, с Лебедевым на бутылку поспорил.
– С Лебедевым! Ну ты крут.
Константинов: и что теперь делать?
– Беги в библиотеку, хватай Маяковского, просто ради прикола.
Побежал, взял, открывает – его правда! Два раза прав!
Снова к ребятам: что делать?
– Иди к Лебедеву.
Пошел, постучался, правой рукой ручку повернул, а левой открытую в нужном месте книгу держит, голову просунул, с Лебедевым взглядом встретился.
– Можно?
– А, спорщик, – лицо профессора расплылось в довольной улыбке. – Принес?
Константинов молча раскрывает книгу.
На несколько секунд Лебедев склоняется над Маяковским, а потом вдруг резко хлопает себя по коленке: «Бутылку проспорил!»
Всем своим гостям писатель Джек Лондон предлагал сыграть в карты. Ставка 25 центов. В случае проигрыша гостя, чтобы тот не обижался, писатель проставлялся из собственного бара. Когда же проигрывал он сам, Джек выплачивал проигрыш, после чего удалялся в свой кабинет, где некоторое время работал.
Штука в том, что Джеку Лондону платили построчно, и, дописывая несколько строк, он твердо знал, что компенсировал проигрыш.
А я тут вот что подумала. А не буду я в эту книгу вставлять каких-либо сквозных персонажей. Придумывай, не придумывай, а реальных персонажей все равно не расставишь по ранжиру, не причешешь, не объяснишь: сиди, мол, уважаемый в своем разделе. То есть, ты, возможно, и объяснишь, и даже несколько раз. А он, персонаж – прыг со страницы, и в гости к другим персонажам. А там уже накрытая поляна, крики, шум, веселье. Персонажи-то у меня себе на уме. И пока я их пишу, они пишут кого-то другого, других и те, тоже волею пославших их, оказываются в моем произведении, где устанавливают собственные законы.
Книга намеренно задумана как инструмент: Юлия Андреева и Ксения Туркова подобрали типичные ошибки в речи, письменной и устной, объяснили их простым языком и упаковали в понятную для читателя форму – с помощью мнемонических стихотворений и почти 120 забавных и запоминающихся иллюстраций любой научится отличать «вообще» от «в общем», «одеть» от «надеть» и даже «вследствие» от «впоследствии».Вам кажется, что русский язык – это скучно и бессмысленно? Не удивительно, ведь красная ручка и диктант – это все, что большая часть из нас помнит еще со школьных времен.А вместе с тем мы пишем и пишем – по работе, по делу, без дела.
Эта эффектная, лицом и статью похожая на Софи Лорен актриса с «несоветской» манерой держать себя на сцене и на экране, начинала свой жизненный путь (как ей самой казалось) дурнушкой, которую отличала от сверстников и подруг всепоглощающая мечта – во что бы то ни стало стать настоящей актрисой и уверенность, что мечта эта непременно сбудется.Любовь Полищук выдержала все испытания, выпавшие на ее долю, добилась своего, стала актрисой. Она любила и была любимой, она была создана для великих ролей и была достойна большого женского счастья, но судьба распорядилась иначе…Вы узнаете интересные детали о судьбе актрисы, о ее детстве и юности, о первой любви и сложных взаимоотношениях с мужем, дочерью и сыном.
Быть женщиной в Средние века значило выйти замуж в 12–18 лет и родить с десяток детей, из которых выживут лишь двое-трое. Зачать, родить, пеленать, стирать, стряпать, опять зачать, опять родить, опять пеленать… И так примерно до 40 лет. Женщины побогаче могли передать часть дел служанкам, а себе оставить только беременность, роды и вышивание. Тогда они могли рассчитывать – по редким светским праздникам – на турнир и пару лестных песен от заезжего поэта. В конечном счете мир женщины ограничивался несколькими комнатами, кухней, рынком, церковью и колодцем.
Эта книга о том, как ленинградская девочка, брошенная родителями, едва ли не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра и лучшей певицей страны. О том, как эта страна отторгла ее от себя; о встречах с Шостаковичем и Солженицыным, Брежневым и Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и низком предательстве. И, конечно же, о любви ведущей сопрано Большого театра Галины Вишневской и величайшего виолончелиста современности Мстислава Ростроповича.
«Царь Антихрист воздвигает город на непотребном месте, и город сей погибнет через триста лет и три года – за три дня». Исполнится ли страшное предсказание? От кого зависит, жить Питеру или умереть? Выстоит ли город в новых испытаниях или исчезнет, словно его никогда и не было?
О целебных свойствах растительных масел можно говорить до бесконечности: масла лечат, кормят, поднимают на ноги, дают силы, возвращая здоровье и молодость.С глубокой древности растительные масла сопровождали жизнедеятельность человека, мы идем с ними рука об руку, знаем и любим их. Приятно, когда в жизни все идет как по маслу, и плохо, когда этого волшебного снадобья нет под рукой.Прочитав эту книгу, вы узнаете, как можно приготовить масляные настойки, мази, как сделать ингаляции, наложить компресс, сделать в домашних условиях хорошее лекарство или крем своей мечты.
Рассказ о жизни и делах молодежи Русского Зарубежья в Европе в годы Второй мировой войны, а также накануне войны и после нее: личные воспоминания, подкрепленные множеством документальных ссылок. Книга интересна историкам молодежных движений, особенно русского скаутизма-разведчества и Народно-Трудового Союза, историкам Русского Зарубежья, историкам Второй мировой войны, а также широкому кругу читателей, желающих узнать, чем жила русская молодежь по другую сторону фронта войны 1941-1945 гг. Издано при участии Posev-Frankfurt/Main.
ОТ АВТОРА Мои дорогие читатели, особенно театральная молодежь! Эта книга о безымянных тружениках русской сцены, русского театра, о которых история не сохранила ни статей, ни исследований, ни мемуаров. А разве сражения выигрываются только генералами. Простые люди, скромные солдаты от театра, подготовили и осуществили величайший триумф русского театра. Нет, не напрасен был их труд, небесследно прошла их жизнь. Не должны быть забыты их образы, их имена. В темном царстве губернских и уездных городов дореволюционной России они несли народу свет правды, свет надежды.
В истории русской и мировой культуры есть период, длившийся более тридцати лет, который принято называть «эпохой Дягилева». Такого признания наш соотечественник удостоился за беззаветное служение искусству. Сергей Павлович Дягилев (1872–1929) был одним из самых ярких и влиятельных деятелей русского Серебряного века — редактором журнала «Мир Искусства», организатором многочисленных художественных выставок в России и Западной Европе, в том числе грандиозной Таврической выставки русских портретов в Санкт-Петербурге (1905) и Выставки русского искусства в Париже (1906), организатором Русских сезонов за границей и основателем легендарной труппы «Русские балеты».
Более тридцати лет Елена Макарова рассказывает об истории гетто Терезин и курирует международные выставки, посвященные этой теме. На ее счету четырехтомное историческое исследование «Крепость над бездной», а также роман «Фридл» о судьбе художницы и педагога Фридл Дикер-Брандейс (1898–1944). Документальный роман «Путеводитель потерянных» органично продолжает эту многолетнюю работу. Основываясь на диалогах с бывшими узниками гетто и лагерей смерти, Макарова создает широкое историческое полотно жизни людей, которым заново приходилось учиться любить, доверять людям, думать, работать.
В ряду величайших сражений, в которых участвовала и победила наша страна, особое место занимает Сталинградская битва — коренной перелом в ходе Второй мировой войны. Среди литературы, посвященной этой великой победе, выделяются воспоминания ее участников — от маршалов и генералов до солдат. В этих мемуарах есть лишь один недостаток — авторы почти ничего не пишут о себе. Вы не найдете у них слов и оценок того, каков был их личный вклад в победу над врагом, какого колоссального напряжения и сил стоила им война.
Франсиско Гойя-и-Лусьентес (1746–1828) — художник, чье имя неотделимо от бурной эпохи революционных потрясений, от надежд и разочарований его современников. Его биография, написанная известным искусствоведом Александром Якимовичем, включает в себя анекдоты, интермедии, научные гипотезы, субъективные догадки и другие попытки приблизиться к волнующим, пугающим и удивительным смыслам картин великого мастера живописи и графики. Читатель встретит здесь близких друзей Гойи, его единомышленников, антагонистов, почитателей и соперников.
История – многозначное слово, но во всех его значениях живет само Время.Автор пишет историю своей жизни, которая, в свою очередь, неотделима от истории города и страны. Вдобавок, в повествовательную ткань "Многоточия сборки", искусно вплетены истории об известных и весьма интересных людях, которые сами давно принадлежат истории, но при этом наши с вами современники: Гаррисон, Бродский, Курехин, Михалков... Не лишним будет напомнить, что и рассказывают их наши современники, люди также интересные и весьма известные: Адасинский, Балабуха, Сидорович, Смир, Хаецкая, О`Санчес…Однако, главный "историк", вдохнувшей жизнь, любовь и талант в лежащую перед вами книгу – это ее автор, известный писатель Юлия Андреева.
«Ближнее море» – вторая книга «мемуарного» цикла известной петербургской писательницы Юлии Андреевой. Но если первая, «Многоточие сборки», была посвящена только тем людям и событиям, которые имели место в подлинном, земном Ленинграде-Петербурге, то вторая населена гораздо более густо и неожиданно: наряду с живыми персонажами, в ней существуют и «вечно живые», и полностью вымышленные, и те, которые, быть может, придут в этот мир столетием-другим позже.