Букет горных фиалок - [67]

Врач, названный Жаком, скомандовал:

— Попрошу вас вернуться в постель, сударыня.

Элль молча пошла к постели и легла, накрывшись одеялом до подбородка, но врачей в палате уже не было.

— Привет, сестренка! — сказал Дерек, присаживаясь на край. Он принес с собой объемистый пакет, который поставил возле тумбочки. — Одежда, — пояснил он.

Элль села на постели и обняла брата одной рукой.

— Ревешь? — спросил он.

— Реву, — сказала она, всхлипывая.

— Вот я и чувствую — мокро, — сказал брат. — Но ты молодец. Не ожидал, что запрыгаешь так скоро, — три дня лежала пластом. Ну и медовый месяц у вас вышел! Представляешь, приезжаю — а сестра и зять в реанимации…

— Отец с мамой знают?

— Не счел нужным беспокоить их, — ответил он. — Пока.

— Умница.

— Мы всегда неплохо понимали друг друга, — сказал он, отодвигая ее от себя. — Правда, сестренка? А вообще тебе не меня благодарить надо, а Дюпре. Железный тип.

Пророк. Сказал, что на третий день глаза откроешь, а еще через пару деньков он тебя выкинет из больницы как симулянтку. И точно! Ну, может, хватит реветь?

— Хватит, — согласилась Элль, шмыгая носом. — Откуда ты узнал?

— От Луазо. Ему позвонила тетя и сообщила, что с вами произошло несчастье, но вы оба живы. Он приехал ко мне в офис вместе с Аделаидой. Еще бы — он же вас сюда сосватал. На нем лица не было. Мы и прилетели втроем: он, я и Адель. Я только позвонил Маргарите…

— Прилетели?

— В Ла-Роке, оказывается, есть небольшой аэродром местного клуба любителей. Луазо об этом знает. Он при мне созвонился с каким-то Винсентом, и через час нас на частной взлетной полосе ждал маленький реактивный самолетик на шесть мест вместе с летчиком. Долетели быстро.

— Вот как… — сказала Элль. — Значит, Адель и Луазо тоже здесь.

— Они в Семи Буках, у Мари. У нее ведь тоже несчастье…

Элль опустила голову, пряча лицо от брата. Помолчав, она спросила, стараясь говорить спокойно:

— Несчастье?

— Маню погиб, — ровным голосом сообщил Дерек. — Разбился. Раскроил голову о камни.

Элль откинула одеяло и спустила ноги с постели.

— Ты принес мне халат? Я хочу сесть в кресло.

Дерек наклонился к пакету. Он достал из него сверток синего цвета и встряхнул.

— Вот тебе халат. Извини, не успел отодрать бирку: пришлось покупать в магазине готового платья. Сейчас…

— Набрось мне его на плечи.

Дерек накинул ей на плечи халат. Элль, придерживая здоровой рукой халат у груди, подошла к окну и села в кресло.

— У тебя есть сигареты? — спросила она.

— Тебе не стоит пока курить.

— Дай, — потребовала она.

— Я открою окно, — сказал он, протягивая ей сигарету.

Он распахнул створки настежь, затем достал из кармана зажигалку и дал ей прикурить.

Элль втянула дым и закашлялась. От табака ей стало дурно.

— Нет, — отказалась она, протягивая сигарету обратно брату. — Ты прав, не стоит. Как это случилось?

Дерек наклонился над тумбочкой, извлек с полки плоскую стеклянную пепельницу и затушил в ней сигарету.

— По словам Ле Бука, который был свидетелем, ты упала на Маню. Получается так, что он спас тебе жизнь.

— Ты и с Ле Буком уже знаком?

— Со всеми, — сказал Дерек. — Тут из-за вас такая буча поднялась. Даже в местной газете статью тиснули, если хочешь знать, — на редкость бессодержательную, но, слава Богу, небольшую. Я предусмотрительно не захватил ее с собой.

Элль смотрела в окно, где в больничном садике по дорожкам прогуливались пациенты. Брат молча стоял за ее спиной. Она была ему благодарна за молчание и радовалась тому, что первым приехал он, а не кто-нибудь другой: Дерек обладал редким качеством не задавать ненужных вопросов, справедливо полагая, что если у кого есть необходимость поделиться, то он сделает это сам, без понуканий.

— Я хочу видеть Джереми. Мне это запрещено?

Дерек облокотился на спинку кресла.

— Элль, — сказал он мягко. — Когда я появился здесь, тебя держали привязанной к кровати и пичкали лекарствами, потому что без них ты вела себя… ну, скажем, не слишком спокойно.

Понимаешь, Джереми досталось больше, чем тебе: Маню его сбросил с какой-то кручи. Врачи уверяют, что все нормально и он обязательно будет ходить, но вид у него сейчас, прямо скажем, неважный.

— Идиоты, — сказала Элль.

— Что? — переспросил Дерек.

— Дерек, сядь или встань так, чтобы я тебя видела. Из-за руки я толком повернуться не могу, — потребовала она.

Брат обошел кресло и встал перед ней.

— Это психиатрическая клиника? — спросила Элль.

— С чего ты взяла? — искренне удивился он. — Всего лишь нервное отделение.

— А где Джереми?

— В хирургическом. Этажом ниже.

— Пошли, — сказала Элль, вставая с кресла. — Помоги мне надеть халат нормально. Бог мой, какие вы все дураки… Дерек, я провела с Джереми почти сутки, когда он был в таком виде, по сравнению с которым любой его теперешний вид покажется мне изумительным.

— Кстати, — сказал Дерек, завязывая ей пояс халата, — я пока не стал забирать ваши вещи из комнаты у Мари. Подумал, может, ты захочешь сделать это сама?

— Умница, — сказала она и поцеловала его в щеку.

— Ты повторяешься, — ответил Дерек. Он взял Элль за плечи, повернул лицом к себе и так задержал, задумчиво изучая ее лицо. Закончив осмотр, он удовлетворенно кивнул: — Я в тебе не ошибся.