Бухта Бо - [16]

— Человек пятнадцать–двадцать, не более, — прикинул Антонио.

— Хорошо, — принял решение Мейсон. — Мне понадобится сабля, ружьё, пара пистолетов и запас пороха. Думаю, мне придётся поспешить.

— Жаль, что не смогу сопровождать тебя, — склонил голову Антонио. — Через час я доставлю всё необходимое.

Как Комедиант и рассчитывал, следы рабов он нашёл легко, а через несколько часов вышел на их лагерь. Чернокожие были ещё живы, но болезнь не пощадила никого. Методично добив каждого, Мейсон забросал тела сухими ветками и поджёг.

Последнего, видимо, отбившегося от своих, он обнаружил, вернувшись в хижину. Тот без сознания лежал на земляном полу. Мейсон застрелил его и, накинув на труп верёвку, вытащил тело наружу. Затем, предал, как и остальных, огню. Хотел было сжечь и постройку, но что–то остановило его. Закопав на пляже оружие, Комедиант выстирал одежду, тщательно вымылся и уснул сном праведника.

С первыми лучами солнца он проснулся, позавтракал черепаховыми яйцами и разложил на песке карту.

— Обезьянья Бухта, — прочитал Мейсон изрядно поистёршиеся буквы. Антонио сказал, что через пару месяцев наведается туда.

***

— Признаюсь, сэр, — вздохнул Папаша Бо, — мы предпочли бы кого угодно, только не священника. Библия у нас была, и я считал, что этого вполне достаточно. Иметь же собственного падре, да ещё любителя выпивки, никак не входило в планы.

— Какого чёрта, — начал, было, Генри, но осёкся.

— Мой друг имеет в виду, — как возможно приветливее сказал я, — чему мы обязаны столь неожиданным визитом?

— Чистая случайность, — вновь плюхнулся на скамью священник. — Небесам было угодно послать меня в эти земли со священной миссией. Нести слово божье дикарям.

— Какие мы ему, к дьяволу, дикари? — недоумённо посмотрел на меня Генри.

— Что, вы! — замахал руками Мейсон, пропустив богохульство мимо ушей. — Я говорю о тех несчастных, что населяют джунгли и молятся своим идолам. Уже который месяц я пробираюсь через заросли в поисках заблудших душ.

Выглядел святой отец, действительно, неважно. Сутана требовала починки и изрядной стирки. Руки были изодраны колючками и распухли от укусов москитов. Да и пахло от него, как от последнего нищего.

— Простите нас, отец Мейсон, — извинился я, — за холодный приём. Мы с удовольствием предоставим вам крышу над головой.

— И совершенно бесплатно, — недовольно буркнул Генри.

Хосе, по своему обыкновению промолчал, а Креветка, кажется, наоборот обрадовался новому постояльцу.

Каково же было моё удивление, когда на следующий день оказалось, что вместо бездельника в сутане, мы получили превосходного и неутомимого работника. Сложно найти ту профессию, в которой бы не преуспел отец Мейсон. Первым делом, он переложил печь на кухне. Теперь она требовала втрое меньше дров и совершенно не дымила.

— Повар, это голова кухни, — резюмировал святой отец, любуясь на своё творение. — А, печь — её сердце!

Я был уверен, что возьмись он за стряпню, Генри вполне был бы посрамлён, однако Мейсон так горячо превозносил мастерство Рыжего, что покорил его сердце.

Затем гость извлёк из сумы десяток рыболовных крючков и ушёл на баркасе в море с Креветкой. Вернулись они уже через час, радостно хохоча и таща за собой корзину, полную здоровенных рыбин.

— Кстати, любезный Бо, — обратился он ко мне, ловко потроша тунца, — согласитесь, что местные леса, просто рай для фармацевта.

Кажется, я покраснел. Из всех снадобий, мне был известен лишь сомнительный бальзам Весельчака Иоганна.

— Понимаю, понимаю, — поспешил сгладить неловкость Мейсон. — В этих суровых местах ланцет хирурга, куда действеннее, чем плошка с целебной мазью. Однако, если вы не против, можно было бы собрать на досуге собрать небольшую аптеку.

Разумеется, я не возражал!

А, когда вечером, мы увидели молчуна Хосе и Мейсона, беззаботно болтающих на пляже, стало понятно, что само Провидение привело в бухту святого отца.

Перед ужином Мейсон прочёл короткую молитву и, клянусь, мы впервые почувствовали себя не заброшенными странниками на краю света, а добрыми христианами у себя дома.

— Дружище, — выразил нашу общую мысль Генри, — к чёрту ваших дикарей. Оставайтесь здесь.

— С превеликой радостью задержусь на несколько дней, — кротко улыбнулся отец Мейсон. — Признаться, я до смерти боюсь этих индейцев. Да и небольшая передышка мне не повредит. Днём буду в вашем распоряжении, а вечерами займусь приведением в порядок своих записей. Вот уже несколько лет, как я занимаюсь поиском и описанием местных языческих храмов и изваяний.

— Да тут для вас просто рай, — захохотал Генри. — Хосе, проводишь завтра святого отца в Обезьяний Храм?

— В храм? — удивлённо обвёл нас глазами Мейсон.

— Ну, как же, — беззаботно продолжал Рыжий, — знаменитое капище Золотой Обезьяны. Малыш Хосе нашёл его!

— Не разыгрывайте, — отмахнулся святой отец. — Это всё легенды для искателей сокровищ. Местные племена поклоняются Пернатым Змеям и Ягуарам, а не мартышкам.

***

Тут уж все заговорили, перебивая друг друга. Подумать только, миссионер не верил в существование Храма! Генри потребовал немедленно отправиться туда, однако, Мейсон, сославшись на сумерки, предложил отложить поход до завтра.