Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938 - [29]

, в каком настроении уезжает Бухарин? будет писать нам или нет? будет исполнять просьбы или нет?» ^{182}. Внезапное беспокойство Ленина совпало с получением им длинного письма от Бухарина. Это письмо, явившееся своего рода прощальным жестом, снова решительно отвергает ленинские обвинения. Бухарин возмущается извращением и преувеличением их разногласий и защищает свои взгляды на государство как «правильные и марксистские». Затем в примечательном отрывке он показывает, как некоторые социалисты интерпретируют ленинскую кампанию против него: они заявляют, что меня в конце концов вышибут, потому что «ваш Ленин не может терпеть около себя ни одного человека с головой». Бухарин называет такие спекулятивные заявления абсурдными, однако невольно он обнаруживает скрытый источник трений между собой и Лениным, а также свое отношение к подобострастному окружению вождя. Однако он заканчивает письмо трогательной просьбой:

Как бы то ни было, об одном Вас прошу: если будете полемизировать, etc., сохраните такой тон, чтобы не доводить до разрыва. Мне очень было бы тяжело, сверх сил тяжело, если бы совместная работа, хотя бы и в будущем, стала невозможной. К Вам я питаю величайшее уважение, смотрю на Вас как на своего учителя революции и люблю Вас ^{183}.

Это был убедительный призыв, и Ленин отозвался на него доброжелательно, хотя и в своей особой манере. Он немедленно написал Бухарину «мягкое» письмо, в котором, повторяя свои обвинения и указания на то, что разногласия полностью произошли из-за ошибок Бухарина, тем не менее хвалил его и добавлял: «…Вас мы все высоко ценили всегда…», «От всей души буду рад, если полемика будет только с начавшим ее П. Киевским (Пятаковым) и если с Вами разногласия сгладятся». Со стороны Ленина, по крайней мере в личных отношениях, это была большая уступка. Бухарин именно так и оценил ленинское письмо и перед отплытием послал ему примирительную записку, в которой вновь выражал абсолютную солидарность с Пятаковым, но и глубокое сожаление, что это приводит к конфликту с Лениным. «Будьте счастливы… обнимаю вас всех», — пишет он ^{184}.

Окончательного разрыва избежать удалось, но поразительная развязка их спора по вопросу о государстве была впереди. Ленин критиковал Бухарина по двум пунктам: он обвинял его в искажении взглядов Маркса и Энгельса с помощью выхваченных из контекста цитат и в том, что Бухарин не видел необходимости пролетарского государства. Последнее обвинение было особенно странным, так как Бухарин подчеркивал, что его «анархизм» относится к окончательному коммунистическому обществу, а не к переходному периоду между капитализмом и коммунизмом. В нескольких случаях он делал ударение на том, что в процессе революции «пролетариат разрушает государственную организацию буржуазии, использует ее материальный остов, создает свою временную государственную организацию…» ^{185}. Можно понять, почему Бухарин был сбит с толку ленинскими обвинениями. Среди скандинавских социалистов, подчеркивает он, «я считаюсь во главе антианархистской кампании, а Вы меня ругаете анархистом» ^{186}. Неправильное толкование Ленина было, казалось (сознавал он это или нет), плодом его исходной враждебности к новаторской попытке Бухарина сформулировать радикальный контратезис социал-демократической идеологии путем переосмысления марксистской теории государства. Ленин не думал над этим вопросом до того, как его поднял Бухарин; в декабре 1916 г. он обещал «вернуться» «к этому крайне важному вопросу… в особой статье» ^{187}. Результатом стал крутой поворот в его представлениях.

17 февраля 1917 г. Ленин неожиданно написал одному большевику: «Я готовлю… статью по вопросу об отношении марксизма к государству. Пришел к выводам еще резче против Каутского, чем против Бухарина… Бухарин гораздо лучше Каутского…» Ленин делает еще оговорку: «Ошибки Бухарина могут погубить это „правое дело“ в борьбе с каутскианством». Но двумя днями позднее он снова сообщает, что, несмотря на «маленькие ошибки», Бухарин «ближе к истине, чем Каутский», предлагая сейчас опубликовать статью Бухарина ^{188}. Его еще сохранившиеся сомнения вскоре рассеиваются. По возвращении Бухарина в Москву в мае 1917 г. Крупская передала просьбу вождя — «ее первыми словами были: В. И. просил Вам передать, что в вопросе о государстве у него теперь нет разногласий с Вами» ^{189}.

Полнейшее доказательство совершенного Лениным резкого поворота пришло в 1917 г. позднее, когда он завершил свою ставшую знаменитой работу «Государство и революция»; ее аргументы и выводы были бухаринскими [12]. Ленин решил, что «главный, основополагающий пункт марксистского учения о государстве» состоял в том, что «рабочий класс должен разбить, сломать… государственную машину». Временно было необходимо новое, революционное государство, но оно «учреждалось, чтобы вскоре исчезнуть». Поэтому «мы вовсе не расходимся с анархистами по вопросу об отмене государства как цели». Он заключает без смущения: «Этого сходства марксизма с анархизмом (и с Прудоном и с Бакуниным) ни оппортунисты, ни каутскианцы не хотят видеть, ибо они отошли от марксизма в этом пункте»