Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938 - [21]

.

Достижения Гильфердинга состояли в том, что он рассмотрел возникновение империализма сквозь призму далеко идущих структурных изменений в национальных капиталистических системах, а именно трансформацию капитализма свободного предпринимательства в монополистический капитализм. Развивая анализ Маркса, посвященный концентрации и централизации капитала, он описал чрезвычайно быстрое увеличение форм собственности и управления, особенно трестов и картелей, которые привели к беспрецедентному пожиранию и вытеснению небольших предприятий. Гильфердинг уделил особое внимание новой роли банков в процессе монополизации, указывая, что концентрация капитала сопровождалась и стимулировалась концентрацией и централизацией банковской системы. Современный банк, замечает он, становится владельцем крупной части капитала, вложенного в промышленность. Рассматривая это явление, Гильфердинг ввел новое аналитическое понятие — финансовый капитал: «…такой банковский капитал — следовательно, капитал в денежной форме, — который, таким образом, превращен в промышленный капитал, я называю финансовым капиталом» ^{131}. Зрелый капитализм становится, по Гильфердингу, финансовым капитализмом, единственной в своем роде системой; Гильфердинг показывает, приводя большое количество дополнительных примеров, что эта система отличается от системы свободного предпринимательства сильным стремлением к организации. Как только финансовый капитал стал широко распространяться в национальной экономике, и в ней стали преобладать крупные объединения, плановое регулирование постепенно ликвидировало экономическую анархию, исходившую прежде от конкурировавших между собой мелких предприятий. Национальный капитализм становится все в большей степени регулируемой экономической системой или, по терминологии Гильфердинга, «организованным капитализмом».

Финансовый капитал, иными словами, имел отношение главным образом к национальной структуре неокапитализма. Теория империализма Гильфердинга была не более чем побочным продуктом его основного анализа ^{132}. Монополизировав отечественный рынок и воздвигнув высокие заградительные тарифы против иностранной конкуренции, монополистический капитализм в погоне за наибольшими прибылями приходит к экспансионистской политике: в колониях приобретаются сырье и прежде всего новые рынки сбыта. В анализе Гильфердинга империализм характеризовался как экономически логичная внешняя политика финансового капитализма. Гильфердинг сжато показал, как те же самые мотивы, какие однажды побуждали индивидуальных капиталистов бороться между собой за отечественный рынок, побуждают капитализм бороться за колониальные рынки; такое явление объясняло все большую милитаризацию современного капитализма и возрастающую напряженность в международных отношениях (книга была написана задолго до войны).

Бухарин воспользовался теорией империализма Гильфердинга, но с намерением ее обновить и придать ей значительно более радикальный характер ^{133}. Бухарин тоже определял империализм как политику финансового капитализма. В отличие от Гильфердинга, однако, он утверждал, что «финансовый капитал не может вести иной политики, кроме империалистической…», и что поэтому, империализм есть система, не только теснейшим образом связанная с современным капитализмом, но и «существеннейший элемент этого последнего». Более решительно, чем Гильфердинг, Бухарин определяет империализм как неизбежную «историческую категорию», которая должна возникнуть на конкретной (последней) стадии капиталистического развития. Колонии как поставщики сырья и рынки сбыта излишков товара и капитала необходимы для существования монополистического капитализма: империализм «поддерживает структуру финансового капитализма». Этими аргументами Бухарин оспаривал преобладавшие в социал-демократическом движении взгляды, что империалистическая политика хотя и подлежит осуждению, но все же не является абсолютно необходимой особенностью капитализма ^{134}.

Определение империализма как органического, неизбежного проявления монополистического капитализма привело Бухарина, как и Гильфердинга, к анализу вопроса о войне. Но здесь он также отличался от Гильфердинга своей убежденностью, что в эпоху империализма войны неизбежны. Бухарин считал «фантазией» предположение, широко распространенное среди социал-демократов, что империалистические нации могут существовать без войн, что дальнейшей стадии капиталистического развития будет присуща мирная организация мировой экономики («ультраимпериализм» по Каутскому). В ранний период колонизации рост империализма сопровождается совсем небольшими конфликтами из-за «захвата свободных земель». Однако районы, не захваченные колонизацией, исчезают; наступает необходимость «основательного передела мира». Конкуренция среди империалистических государств достигает своей наиболее острой формы — вооруженной борьбы; приведенные в ярость погоней за новыми рынками, эти государства направляют друг против друга «огонь и меч», слабые колонизируются сильными.

Суть аргументов Бухарина состояла в том, что первая мировая война никак не была исторической случайностью, единичной вспышкой — она была первой в эпохальной серии «неизбежных» империалистических войн. Но, заключает он, наряду с тем, что эпоха империализма приносит ужасы войны, она знаменует собой также последнее обострение смертельных капиталистических противоречий и, таким образом, «созревание объективных условий» для социалистической революции