Бухарин. Политическая биография. 1888 — 1938 - [20]

.

Вопреки поздним советским и западным версиям, бухаринская оппозиция Ленину не была всеобъемлющей или ультралевой ^{122}. По вопросу о мирных лозунгах (которые сам Ленин искусно использовал в 1917 г.) и о составе будущего интернационала Бухарин, Крыленко и Розмирович занимали позицию на самом деле менее крайнюю, чем Ленин. Что касается тезисов Бухарина, которых никто не поддержал (что его очень огорчило), то они не означали полного отрицания программы-минимум. Бухарин снабдил свою защиту социалистических требований следующей оговоркой: «Завершение социалистической революции более или менее долгий исторический процесс, пролетариат никоим образом не отказывается от борьбы за частичные реформы…» И позднее, когда Ленин защищал на конференции решающие пункты партийной программы-минимум от инакомыслящих, Бухарин поддержал его. Результаты конференции показали, что Бухарин и Ленин расходились в оттенках, а не в главном. Комиссия, состоявшая из Ленина, его ближайшего помощника Зиновьева и Бухарина, была создана для примирения различных точек зрения. Хотя, по воспоминаниям одного из участников конференции, потребовалось два дня «горячих дискуссий с товарищем Бухариным», чтобы заключительная резолюция была принята единогласно ^{123}.

Это, однако, не означало, что разногласия, существовавшие до созыва конференции и во время ее работы, не будут иметь последствий. Независимое поведение Бухарина в случае со «Звездой» (до того, как божийская группа скрепя сердце согласилась отказаться от этого предприятия) ^{124} и на самой конференции, а также дело Малиновского предвещали жестокие споры, которые вскоре и последовали. Кроме того, в Берне Бухарин начал сотрудничать с Юрием Пятаковым, другим молодым большевиком, только что приехавшим из России и ставшим в эмиграции его ближайшим другом ^{125}. Пятаков был в национальном вопросе откровенным последователем Розы Люксембург, которая утверждала, что в эпоху современного империализма, когда мир трансформируется в единую экономическую общность, национальные границы и апелляция к национализму устарели — прогноз, прямо противоположный новым взглядам Ленина на самоопределение. Хотя этот вопрос, кажется, не поднимался в Берне, Бухарин, самостоятельно начавший изучение империализма, пришел к выводам, сходным со взглядами Пятакова. В конце 1915 г. Бухарин, Пятаков и Евгения Бош решительно разошлись с Лениным по этому вопросу.

После окончания конференции в марте Бухарин и Ленин, однако, расстались дружески. Они больше не встречались до середины 1917 г. Бухарин снова начал работать в швейцарских библиотеках, где продолжал изучение развития современного капитализма. Переписка между ними возобновилась, и мы не находим в ней ни обид, ни несовместимых точек зрения. Ленин был настроен примирительно. Как-то раз он даже просил Бухарина приехать в Берн помочь издать печатный центральный орган партии ^{126}. Весной 1915 г. Пятаков и Бош добыли средства на новый теоретический журнал «Коммунист». С изданием этого журнала, в отличие от «Звезды», Ленин был согласен. В редакционную коллегию, помимо Ленина, вошли Зиновьев, Пятаков, Бош и Бухарин ^{127}. Казалось, вновь воцарилось согласие, и Бухарин решил (с одобрения Ленина и, возможно, по его настоянию) поехать в Швецию, ключевое звено большевистской подпольной связи между Россией и Европой, и установить контакт с этой цитаделью радикальных скандинавских социал-демократов, чьи взгляды на войну были близки большевикам. В июле 1915 г. под совсем не подходившим ему именем Мойши Долголевского, вместе с Пятаковым и Бош, проехав через Францию и Англию (где он был арестован и задержан на некоторое время в Ньюкасле), Бухарин прибыл в Стокгольм ^{128}. Он поселился здесь, чтобы закончить свою книгу «Мировое хозяйство и империализм» (она была завершена осенью 1915 г., но полностью не опубликована до 1918 г.) и затем начать переосмысление марксистской теории государства. Этими двумя работами он сделал вклад в новую большевистскую идеологию, и они определяют его главные достижения в период эмиграции.

Работа «Мировое хозяйство и империализм» в гораздо большей степени, чем ранняя книга о маргинализме, может считаться первым и наиболее значительным изложением совокупности взаимосвязанных идей, которые, собственно говоря, можно назвать «бухаринизмом». Впервые Бухарин выдвигает концепции и темы, которые в той или иной форме появятся в его размышлениях о внутренних и международных проблемах в последующие двадцать лет. Маленькая книжка содержит теоретические посылки, которые повлияют на его политическую линию лидера левых и правых большевиков. Книга явилась вехой и в другом смысле — это было первое систематизированное объяснение империализма большевиком. Эта работа на несколько месяцев предвосхитила более знаменитую ленинскую «Империализм, как высшая стадия капитализма», причем Ленин многое почерпнул из нее ^{129}.

Книга была оригинальна не столько отдельными своими положениями, сколько методом, который применил Бухарин, распространив существующий марксистский анализ на природу современного капитализма. Глубокие изменения капитализма после смерти Маркса, его громадный рост внутри стран и экспансионистская политика ведущих капиталистических держав за рубежом изучались и обсуждались марксистами более десяти лет. Большинство из них соглашались, что Маркс в лучшем случае только намекал на эти новые явления; теперь капитализм, к сожалению, стал абсолютно непохож на классическую систему свободного предпринимательства, которая анализировалась в «Капитале». Многообразная литература, приложившая марксистские теории и прогнозы к развитию современного капитализма, существовала уже к 1915 г. Бухарин, как он охотно признавал, многое почерпнул из нее, но его отправной точкой и источником вдохновения послужила работа Гильфердинга «Финансовый капитал», опубликованная в 1910 г. и сразу получившая признание как книга, оплодотворившая марксистскую мысль