Будущее без будущего - [13]

Пока Ричард Маклэрен упражнялся в булавочных уколах правосудия, мистер «Никаких неожиданностей» развил бурную закулисную деятельность. Он делегировал своего вице-президента, вечно улыбающегося Эдварда Геррити к другому внце-президенту — Спиро Агню, а сам занялся обработкой министра юстиции Митчелла, министра финансов Коннэли, министра внутренних дел Мортона, двух министров торговли Стэнса и Питерсона и, наконец, помощников президента — всесильного тогда Джона Эрлихмэна и Чарльза Коулсона.

Подавляющее большинство собеседников Дженина сошло с политической сцены в связи с так называемым «Уотергейтским делом». Имеются весьма веские основания предполагать, что это совпадение далеко не случайное. Сие, конечно, касается не только марки подслушивающих устройств и профиля бывших агентов ЦРУ. Ставшие достоянием гласности меморандумы верхушки ИТТ о встречах с механиками вашингтонской карусели проливают свет на ее нравы. (Это в особенности касается отчетов о завтраках между Геррити и бывшим вице-президентом США Агню, именовавшимся в меморандумах фамильярно «Тед».) Во время разбирательств на Капитолии все участники дела о майамских двухстах тысячах, разумеется, отвергали под присягой какую-либо причастность к махинациям ИТТ и Дженина, ссылаясь на свою «антитрестовскую философию». Но, как свидетельствует все тот же Уотергейт, как свидетельствует позорная и беспрецедентная отставка «Теда» Агню, клятвопреступление стало модой на реках вашингтонских.

Что же касается жертв Уотергейта, то не стоит удивляться, если в самом ближайшем будущем мы обнаружим кое-кого из них в списках директоров «Интернэшнл телефон энд телеграф». Клятвопреступники не краснеют, но долг платежом красен. О них позаботятся. И в этом не будет никакой неожиданности.

…Как правило, в конце года, где-то накануне рождества я получал от пресс-службы ИТТ посылку: настенный календарь, карманную адресно-телефонную книжку в изящном тиснении, итоговый отчет компании перед акционерами, смахивавший и по форме, и по содержанию скорее на торжественный адрес, чем на финансовый документ, и, наконец, предложение услуг — установка телетайпа, посылка телеграмм и так далее. Настенный календарь отписывался сыну, книжка в изящном тиснении — жене, а итоговый отчет и предложение услуг отправлялись в корзину для бумаг. Ритуал этот, ставший рутиной, повторялся из года в год. Лишь однажды под влиянием дела о чилийском миллионе и майамских двухстах тысячах я несколько нарушил обычную процедуру. Конечно, календарь достался сыну, книжка — жене, а предложение услуг — мусорной корзине. Но вот вложенным в итоговый отчет приглашением на ежегодное собрание акционеров «Интернэшнл телефон энд телеграф» я решил воспользоваться. И не пожалел.

Не буду описывать само собрание. Оно мало чем отличалось от тех, что созывают другие американские компании, и представляло традиционный опыт массового очковтирательства и промывки мозгов, слегка замаскированный правилами хорошего тона, обычно царящими в обществах взаимного восхищения. Доклад и спичи были оптимистическими и монотонными, как песенка «Все хорошо, прекрасная маркиза» без ее иронического подтекста. Люди торопились в буфет, рвались к коктейлям, и мажордомы-устроители шоу охотно шли навстречу священным позывам суеты сует, понимая, что акционера, как и соловья, нельзя кормить одними баснями.

Да, описывать ежегодное собрание акционеров ИТТ, так сказать, «от» и «до» нет смысла. Я хочу рассказать лишь об одном небольшом эпизоде. В какой-то момент финансового богослужения по знаку, незаметно поданному Дженином, он, его вице-президенты и директора, сидевшие за длинным столом президиума, одновременно вскинули ноги и с грохотом обрушили их на зеленое сукно. Ноги жрецов ИТТ были обуты в белые баскетбольные кеды, на подошвах которых красной краской были выведены буквы. Сначала я, как, впрочем, и весь зал, вздрогнул от неожиданности. Придя в себя, я взглянул на красные буквы, бежавшие по белым кедам и зеленому сукну. Они складывались во фразу: «Новый год, быстрый старт». Зал взорвался бурной овацией. Акционеры неистовствовали. Можно было идти в буфет пить коктейли. Лисья мордочка мистера «Никаких неожиданностей» сияла от удовольствия. На ней холодно поблескивали бухгалтерские очки.

Жизненный старт самого Гарольда Сиднея Дженина был на удивление быстрым. Его ноги, обутые, правда, не в баскетбольные кеды, а в черные ботинки стиля «бизнес», протопали не одну сотню километров по заснеженному бумажным мусором паркету фондовой биржи Нью-Йорка. Он начинал в качестве биржевого пажа, то есть мальчика на побегушках, и в этом качестве испытал знаменитый крах 1929 года, травматическое влияние которого, как в дальнейшем революция на Кубе, имело первостепенное значение в формулировании принципа «никаких неожиданностей».

Биржа привила маленькому Дженину большую любовь к большим цифрам и компаниям. Его феноменальный бухгалтерский талант и не менее грандиозный пиратский аппетит сделали свое дело. Он взбирался по ступеням бизнеса с ловкостью горного козла. Все выше и выше: от «Лайбрэнд Росс Брос энд Монтгомери» через «Рэйтеон» к «Интернэшнл телефон энд телеграф». Рассказывают, что Дженин сменил «Рэйтеон» — гигантскую корпорацию в электронном бизнесе — на ИТТ в связи с тем, что ее президент Чарльз Фрэнсис Адамс, потомок великих американских государственных мужей, слишком уж зажился на белом свете, а Дженину, который был старшим вице-президентом, стукнуло пятьдесят лет и ему наскучило «иметь посредников между господом богом и собой». Тогда-то совет директоров ИТТ предложил Дженину ботфорты полковника Бенна, отправившегося в мир иной. Ботфорты, несмотря на их раблезианские размеры, оказались вполне по ноге их новому владельцу, и он бодро зашагал дальше и выше по кручам американского и мирового бизнеса.