Будьте осторожней с комплиментами - [21]

— Мне жаль, что ты не получила ту картину, — сказал он. — Я скрестил за тебя пальцы.

— Такое бывает на аукционах, — заметила Изабелла. — И несомненно, в один прекрасный день шанс еще раз представится.

Гай рассмеялся:

— Верные слова. Ты как в воду глядела. Вообще-то шанс представился прямо сейчас — если это тебя интересует. Конечно, не эта картина Мак-Иннеса, а другая. Так ты интересуешься?

Изабелла ответила, что интересуется. Но картина находится на аукционе?

— Нет. Кое-кто принес ее в галерею и хочет, чтобы мы выставили ее на комиссию.

Изабелла задумалась. Ей интересно было взглянуть на картину, но она не знала, захочется ли ее покупать. Картина, которую она упустила на аукционе, была особой из-за ее связи с маленьким этюдом, который уже принадлежал Изабелле. У нее не было желания покупать Мак-Иннеса только потому, что это Мак-Иннес.

— Хорошо, — наконец ответила она. — Я как-нибудь взгляну на нее на днях.

Она почувствовала замешательство Гая на другом конце провода.

— Прости, что тороплю тебя, — сказал он, — но думаю, тебе следует сделать это побыстрее. Сегодня, чуть позже, ко мне кое-кто зайдет, чтобы взглянуть на другие работы, но его может заинтересовать и эта. Он подбирает картины для одного коллекционера в Палм-Бич. Это именно такого рода произведение, которые любит его клиент во Флориде.

Изабелла посмотрела на часы, потом перевела взгляд на рукопись, которую читала.

— Послушай, Гай, я тут занимаюсь одной нудной вещью. Минут через сорок я закончу и тогда смогу к тебе зайти. А можно мне взять с собой Чарли?

Ей ответили, что Чарли будет весьма желанным гостем: никогда не рано начинать приучать малюток к искусству. Потом Изабелла вернулась к рукописи. Она потеряла нить рассуждений, и ей пришлось вернуться на несколько страниц назад. Темой была индивидуальная автономия в семье. С этой статьей что-то не так, подумалось ей. Имеется какая-то странность, которую она никак не может нащупать. И вдруг ее осенило: автор не верит в то, что пишет. Он приводит правильные аргументы и пишет правильные вещи, но просто не верит в это. Она взглянула на титульный лист, где были напечатаны фамилия и учебное заведение. Да, так она и думала. Именно этот философский факультет известен своей радикальной идеологической позицией. У человека, который не разделяет такую позицию, нет никакой надежды получить даже приглашение на собеседование по поводу работы, не говоря уже о том, чтобы получить саму работу на этом факультете. Этот бедняга пишет так, чтобы там его принимали за своего, но сердцем он не с ними: он тайный консерватор! В этой работе он приводит аргументы против семьи, называя ее угрозой индивидуальной автономии, институтом подавления. Такова линия партии, но сам он, вероятно, любит свою семью и считает, что наилучший способ вырастить ребенка, способного стать полноценным членом общества, более того, счастливым человеком, — это чтобы у него были отец и мать. Но в определенных кругах это считается ересью и очень немодной точкой зрения.

Изабелла закончила читать статью и написала то, что считала краткой запиской автору:

Я передам Вашу статью редакционной коллегии для вынесения решения. Я собираюсь оставить пост редактора этого журнала, так что Вам, вероятно, придется иметь дело с новым редактором — это будет Кристофер Дав, которого Вы, возможно, знаете. Уверена, что аргументация, приведенная Вами в этой статье, найдет у него положительный отклик, поскольку он часто высказывал взгляды, сходные с Вашими. Полагаю, это его искренние убеждения. Однако — простите, если я заблуждаюсь, — у меня возникло ощущение, что в душе Вы не согласны с аргументами, которые приводите. Да, в душе. Видите ли, бывают случаи, когда теоретически оправдываемая позиция, основанная, скажем, на признании прав личности и равенства всех людей, совершенно расходится с тем, что мы видим вокруг нас в реальной жизни. А видим мы, что традиционная семья, где есть любящий отец и любящая мать, обеспечивает самое лучшее окружение для воспитания детей. Так жили тысячи лет. И разве нам не следует принимать во внимание то, чему учит нас мудрость тысячелетий? Или же мы так умны, что можем ею пренебрегать? Я не хочу сказать, что не существует других институтов, где дети могут расти социально защищенными и счастливыми. И где их очень любят. Но, признавая это, мы не должны прийти к осуждению и, таким образом, ослаблению идеала традиционной семьи — а именно это Вы делаете в своей статье. Вы действительно так думаете? Вы действительно считаете, что мы стали бы счастливее, если упразднили бы традиционную семью? Простите, но я не думаю, что это Ваши искренние убеждения. Вы просто говорите так, потому что Вам приходится поддерживать такую позицию.

Изабелла прочла написанное, затем перечитала еще раз. А она сама в это верит? Что она может предложить Чарли? И какого будущего она хочет для Чарли? Взяв ручку, Изабелла вычеркнула последнее предложение. Но в таком виде письмо сделалось бесполезным: вычеркнутые слова несли основную смысловую нагрузку в этом послании. Она скомкала письмо и бросила его в корзину. Потом взяла другой лист бумаги с шапкой журнала и написала: