Будни - [103]

Женщины смущены.

— Не сердись, дедушка Онисим, — говорит Александра. — Хочешь, я тебе ягод дам?

Она идет рядом и ласково касается его плеча рукой.

Конечно, немного погодя приходит этот дуб, Гришка. Он неузнаваемо весел. Даже лицо у него кажется полнее. На нем новая клетчатая рубаха, хорошие сапоги. Теперь герой! О нем говорят по всему сельсовету. Как же! Принес куницу!

Мурышиха поглядывает на него. Потом тихонько произносит:

— Гришенька, я что-то тебе скажу.

Берет его за руку и отводит к сторонке под дерево.

Онисим собирает на земле сухие сучья и прислушивается к их разговору. Разгибаясь, он видит сквозь ветви ее лицо. Не смеется. Притихла.

— Чего ты даешь над собой потешаться? — строго говорит она. — Перестань думать худое. Все равно у меня к тебе любви нет, а без этого я не могу… Дура я-то. Казалось, у тебя так, не верила. Поняла в тот раз, когда ты с ружьем подкарауливал.

Она замолкает и печально смотрит в сторону.

Гришка стоит потупясь.

— Чего ты? — сразу потеплев, говорит она. — Успокойся…

Вдруг Онисим слышит тихий Гришкин смех. Александра удивленно молчит, смотрит на него во все глаза. Потом она тоже улыбается.

— То-то, глупый, прошло? В твои годы это бывает. Пристал ни к чему, к замужней бабе. Девки-то на что, вон их сколько!

— Не знаю, что получилось, — говорит Гришка, — увидал, как ты с ним тогда ночью заигрывала, стало противно. Стал думать, думать, и все прошло.

— Сразу?

— Нет, сначала было тяжело. Как убил глухаря, так все и забыл…

Они стоят молча.

— А ведь я с этим козлом на шутки, — оправдывается Александра. — Ты ничего не подумай.

— Да я ничего и не думаю. Только у меня все прошло.

— Все? — переспрашивает Александра, и в голосе ее слышится печаль. — Ну вот хорошо, — тихо, неуверенно добавляет она.

Гришка хочет идти.

— Постой, — говорит Александра и, не глядя, протягивает к нему руку. — Постой минутку…

Гришка, удивленный, останавливается.

Александра подходит к нему, берет его голову обеими руками и долго смотрит на него. Потом обнимает его и целует в губы.

— Вот когда я попала, — слышит Онисим ее шепот. — Доигралась… Так мне и надо. Свернула голову. А ты не мог догадаться, что я тебя без памяти жалела?.. Так мне и надо. Так и надо…

Вытаращив глаза, Гришка держит ее за плечи.

— Уйди! Уйди! — кричит он и протягивает руки, как бы обороняясь. В глазах его страх.

Александра чувствует, что сейчас он боится всего, что связано с ней.

Она последний раз крепко целует его, снова берет его голову обеими руками, смотрит ему в глаза, разглаживает его волосы. Потом быстро повертывается и уходит вдаль по тропе.

Онисим смотрит на нее и думает: «Настоящий человек!»

Женщины собираются домой. Гришка сидит у костра и чистит ружье. Он все еще рассеян, не смотрит прямо.

Мурышихи долго нет. Женщины начинают поговаривать о том, что она всех задерживает: пристала к какой-нибудь кочке и собирает в подол. Неожиданно голос Александры слышится с озера:

— Бабы, до чего вода теплая! Как летом.

Она выходит к подругам бодрая, улыбающаяся и вытирает лицо платком.

— Опять пошепталась со своим Гришенькой, — шутит Устинья.

И она отвечает, как всегда, звонко, задорно:

— У нас с Гришенькой секретов немало!

Потом все они уходят, и Онисим долго еще слышит веселый голос Мурышихи.

Глава десятая

У Гришки появилась забота. Утром он мог просыпаться в любое время. Целые дни Онисим слышал лай его собаки.

— Ну, дед, прибежал к тебе на ночку. Хочу побывать в рябинниках. Как у тебя тут?

Онисим рассказывал о событиях вчерашнего дня: где побывал, что видел, кого принес.

Гришка слушал его, осматривал смятую дочерна полянку, озеро, знакомые сосны, вспоминал начало осени, когда его гнала сюда тоска о Мурышихе, и улыбался. Он и сам чувствовал, что за это время вырос, поумнел, многому научился.

— Ну, а как в деревне? — спрашивал Онисим.

Гришка передавал все новости. Установили льнотрепалку. Ничего, идет. Онисимова сноха Ирина и Мурышиха на ней по два трудодня зарабатывают. Гризодубову, Осипенко и Раскову нашли на болоте.

— Это хорошо, — говорит Онисим. — На болоте в этом году сухо.

— Да, — отвечает Гришка и снова вспоминает, как он вместе со Шмотяковым чуть было не наделал на болоте беды.

О Шмотякове Гришка никогда не спрашивал, и если попадал ему навстречу, сворачивал с дороги.

В лес приходил Макар Иванович. Он передает Шмотякову записку от Маноса. Записка полна горьких слов о том, что «сезон проходит и он, как получивший образование, привязан к машинам». Внизу Манос делает приписку: «Сам приду завтра со школьниками».

Шмотякова нет, он в лесу. Не приходит он и вечером. Поужинав, Онисим и Макар Иванович заливают костер. Становится так темно, что пар, оседающий на лицах, представляется черным.

— Теперь пойдут дожди, — говорит Макар Иванович, ощупью пробираясь к двери.

— Пойдут.

Макар Иванович укладывается на полу, подложив под голову сумку. Онисим лежит на нарах. Тепло. С улицы слышен запах гари.

— Не знаешь ли ты, где тут у нас белая глина? — спрашивает Онисим.

— Поблизости нет. Только в Нименьге, у завода.

Лежат в тишине. Вдруг за порогом начинает урчать собака.

— Идет… — тихо произносит Онисим.

Оба выглядывают в дверь. Шмотякова не видно. Слышится его торопливое дыхание. Узкая полоса света ложится около шалаша и двигается по земле, по кустам. Фонарь тухнет. Снова все погружается во мрак.