Будни самогонщика Гоши - [2]

Дед дотянул до восьмидесяти восьми…

Жизнь не баловала его. После армии дед женился, но вскоре овдовел. В одиночку поднял трех дочерей. Те выросли и разлетелись по стране. Дед остался в Дымках. Дочки звали его к себе, но Иван Павлович отказался. Маленьким меня отвозили к нему на лето. Дед учил меня пахать землю, сажать картошку, работать с деревом и железом. Он умел, кажется, все. В армии служил шофером, как называли тогда водителей, управлял «Доджем», поставленным в СССР еще по ленд-лизу. Гордился, что подвез маршала Жукова – тот приезжал к ним в часть. После армии дед работал механизатором, управлял трактором и комбайном. Жил в доме с удобствами, которые сам сотворил. Во дворе имелись хлев и просторная мастерская. Дед сложил ее из белого кирпича. Мастерская отапливалась печью-«щитком». В 90-е во дворе появился гараж. В 90-е армию растаскивали, как могли, перепало и отцу. Практически новый УАЗ он подарил тестю.

Автоделу я учился в Брянске, по выходным ездил к деду. Родители со старшей сестрой жили под Москвой. Служил я тоже неподалеку, так что деда навещал. Я любил его, как он меня.

– Оставлю тебе, – говорил он, показывая на дом. – Дочкам не нужно, другим внукам тоже, а тебе будет интересно.

– Что? – спросил я.

– После скажу, – махнул он рукой. – Я еще на ногах.

«После» не случилось – дед умер. Мне сообщила это соседка, у нее был мой телефон. Я отпросился у командира и поехал хоронить. Прибыли мать и отец, а вот сестра нет. Провожали Ивана Павловича всей деревней. Правильней сказать, те, кто остался. Некогда многолюдные Дымки в новом веке переживали упадок. Старики умерли, молодежь подалась в город.

– Что будешь делать с домом? – спросил отец после поминок. О завещании тестя он знал. – Продашь?

– Нет, – сказал я, – буду здесь жить.

– В деревне? – изумилась мать.

– А что? – пожал я плечами. – Тут хорошо. Свежий воздух, птички поют.

– А армия? – поинтересовался отец.

– Контракт скоро заканчивается, не продлю.

– Как знаешь, – кивнул отец. – Но когда надоест, приезжай. Работу тебе найдем. Хорошие слесари нарасхват.

Отговаривать меня не стали – бесполезно. Упрямство у меня от деда. Причиной моего желания были не птички. Накануне я потерпел крах в любви – пылкой и безответной. Девушки меня привечали. «Я вышел ростом и лицом – спасибо матери с отцом…» Сероглазый шатен, 190 сантиметров роста, косая сажень в плечах. На спор выжимал задний мост грузовика. Но меня угораздило влюбиться в дочь командира части – Настю. Ей на мою внешность было наплевать. Настю привлекали погоны со звездами, которые мне не светили. О чем она и поведала без затей. Ухажер загрустил и решил сменить обстановку. Это сейчас я шучу, тогда было хреново…

Сказано – сделано. Я поселился в Дымках. В первые дни приводил участок в порядок. Стояла весна 2019 года. Я вспахал землю и засадил огород. Завершив посевную, заскучал. Скот решил не держать – даже кур, занятия не было. Телевизор я не смотрю, интернет надоел. В Дымках он имелся – беспроводной. Читать не хотелось. От скуки заныла рана в душе. Я смотался в райцентр и купил водки. Деньги имелись – скопил. Пил в хлам. Утром не смог встать. Болела голова, ныл желудок. «Водка попалась неправильная!» – решил я. Интернет мои выводы подтвердил. Уважающие себя россияне пили самогон. Делились рецептами, обсуждали конструкции аппаратов. Снимали ролики и выкладывали их в Ютуб. Посетители комментировали увиденное. С удивлением я узнал, что весь мир пьет самогон. Коньяк, ром, виски, джин, кальвадос – это продукты дистилляции, а не ректификации, как водка. От того буржуйские напитки вкусны и не наносят вред организму. Самогонщики в этом мамой клялись.

У меня появилась цель. Покупать аппарат я не стал. Варить металл умею, в том числе в аргонной среде. Оборудование есть. Я купил два кега из нержавейки емкостью в 50 литров. Проточил отверстия. Выбросил все ненужное, врезал тэны и краны. Сделал фланцы и просверлил в них отверстия для креплений на шпильки и для колонн. Насчет последних в сети шел холивар. Медь или нержавейка? Я выбрал медь. У нее теплопроводность выше. Испытание это подтвердило. Самогон лился в банку ледяной струей.

Первую брагу сделал по рецепту из интернета. Инвертированный[2] сахар, винные дрожжи, вода. Перегнал два раза. При втором отобрал «головы» и «хвосты». Получил мягкий, приятный напиток. Голова от него не болела совсем. И это из сахара! Я пустился в эксперименты. Делал брагу из солода, пробовал из картошки. Подоспевший урожай яблок пошел в дело весь. Я настаивал самогон на дубовой щепе – дубов в лесу росло много, получал виски. Кора дуба и мускатный орех, кориандр с гвоздикой давали латгальский коньяк. Ягоды и вишня шли на наливки. Лимончелло и кальвадос стали украшением коллекции. Не было только коньяка. Для него перегоняют вино, а виноград в Брянской области растет плохо. Ну, и бог с ним. Хватало и так.

Не считайте меня алкоголиком. Те самогон не гонят. Объясню. Сахарная брага бродит семь-десять дней, зерновая дольше. Алкоголик станет ждать? Перегонять дважды, отбирая «головы» и «хвосты»? Свежевыгнанный самогон пить нельзя – у него резкий вкус. Ему следует дать настояться – минимум неделю. Зачем это алкоголику? Он выпьет брагу до перегона. А еще проще – купит спирт в канистре, разбодяжит его водой и зальет шары. Для него важен результат, вкус ему до фонаря.