Будни революции. 1917 год - [98]
Ну а пока популярной газете остается только увещевать и предостерегать: «Ленин ужасно хочет поторопить историю. Уж очень она его огорчает. Маркс ждал, ждал социальной революции, да так и не дождался, как и Энгельс и Бебель. Все они остались у дверей провозглашенного ими социального рая, но не вошли туда. А большевики надеются войти… В чем символ их веры? Они жаждут мира и братства народов, справедливости и равенства, они хотят немедленного перехода земли крестьянам, рабочего контроля над производством. Им говорят, что социализм наступит, но лет через 100. Они отвечают: “Нет, это будет сегодня”. Такая философия истории проста и, к сожалению, легко запоминается массами. Опровергать доводы большевиков легко, но спорить с ними бесполезно. Они однолюбы и никогда не изменят своей прекрасной даме – социальной революции. А когда этим мотылькам революции ее огонь обожжет крылья, они, опаленные, падая в бездну, скажут: “Да, тут мы ошиблись. Мы не этого хотели”…»
04.09
В этот день – 22 августа 1917 года по старому стилю – в разгаре было немецкое наступление в Прибалтике, в зоне действий русского Северо-Западного фронта. Эти события, кульминацией которых сдала сдача немцам города Риги, спровоцировали корниловское выступление, или, как его еще называют, Корниловский мятеж. Который, в свою очередь, перевел всю внутриполитическую обстановку в России в новую драматическую фазу, закончившуюся вооруженным Октябрьским переворотом во главе с большевиками.
Что касается событий на фронте, то еще в начале года, еще при царе, в районе Риги была проведена наступательная операция русских войск, которая была сорвана революционными выступлениями, ставшими прологом Февральской революции. Летом 17-го русскими войсками, уже согласно планам Керенского, на этом участке фронта вновь было предпринято наступление, также окончившееся безрезультатно из-за падения дисциплины и боеспособности в первую очередь, частей присылаемых на фронт из запасных гарнизонов.
Планы германского командования исходили из того, что, как об этом говорил начальник штаба Восточного фронта генерал Макс Гофман, «немецкое наступление через Ригу на Петербург привело бы сейчас к полному развалу России». Командование нашей 12-й армии (генерал-лейтенант Парский) знало об этих планах от перебежчиков – у немцев с дисциплиной тоже было все не слава богу, но, несмотря на многочисленность русских войск – 150 тысяч человек, более тысячи орудий, две линии укрепленных полос, противостоять немцам 12-я армия не смогла.
1 сентября по новому стилю немцы с помощью химических снарядов подавили русскую артиллерию, форсировали Западную Двину и захватили плацдарм. Оборонявшаяся на этом участке 186-я русская пехотная дивизия потеряла за день 3283 человека, фактически половину своего состава. Попытка генерала Парского организовать контрудар окончилась неудачей, из четырех дивизий и латышской стрелковой бригады контратаковал лишь один 130-й пехотный полк. На следующий день немцы начали обстрел Риги, наши основные силы вынуждены были отойти. Но благодаря упорному сопротивлению упомянутой ранее латышской бригады противнику не удалось окружить 12-ю армию. Латышские стрелки обеспечили возможность основным силам – 2-му и 6-му сибирским корпусам отступать на новый, третий по счету рубеж обороны. Однако само по себе это обстоятельство окончательно подорвало боевой дух, началось беспорядочное отступление на северо-восток. А германские войска 3 сентября 1917 года по новому стилю вошли в Ригу.
12-я армия отступала к Вендену (ныне город Цесис в Латвии). На всем пути следования русские транспорты, обозы, артиллерия подвергались ударам германской авиации. Только к 6 сентября командованию русской армии удалось закрепиться на венденских позициях. Здесь был создан новый рубеж обороны, куда были переброшены боеспособные дивизии с Западного фронта, а также части, располагавшиеся на территории Финляндии.
Но если положение на фронте стабилизировалось, то обстановка в тылу обострилась. В Петрограде стали готовиться к эвакуации. Британский посол в России Бьюкенен писал потом в мемуарах:
