Будем как солнце! - [26]

Запевайте свой свадебный стих.

‹1913›

Купальницы

Вам первое место, купальницы,

    В моем первозданном саду.

Вы зорь золотых усыпальницы.

    Зовете. Глядите. Иду.

Вы малые солнца болотные,

    Вы свечи на свежем лугу.

Кадила вы нежно-дремотные,

    От детства ваш лик берегу.

Чуть глянете, вы уже маните,

    Чуть вспыхнете, вами горишь.

Весну возвещать не устанете,

    Зажжете осеннюю тишь.

Вы дышите, сон свой колышете,

    Зарю возвещая заре.

И исповедь нежную слышите,

    Что сладко любить в сентябре.

Над разливной рекой

Я видел всю Волгу, от капель до Каспия,

Я видел разлившийся Нил,

Что грезит доднесь – и навек – фараонами,

Синея меж царских могил.

Я видел в Америке реки кровавые,

И черные токи воды,

Я знаю, что в Майе есть реки подземные,

Которым не нужно звезды.

Оку полюбил я с Ильею тем Муромцем,

Когда я влюблен был и юн,

И завтра на Ганге увижу я лотосы,

Там гряну всезвонностью струн.

Но, странно Судьбою прикованный к Франции,

Я серую Сену люблю,

И, духом идя до отчизны покинутой,

Я там – засыпаю – я сплю.

Я сплю лунатически, сном ясновидящим,

И вижу разрывы плотин,

И слышу журчание волн нерасчисленных,

И звон преломления льдин.

Страна, которая молчит

Страна, которая молчит, вся в белом-белом,

Как новобрачная, одетая в покров,

Что будет тронут им, любующимся, смелым,

Несущим солнечность горячих лепестков.

Страна, которая всех дольше знает зиму

И гулкую тюрьму сцепляющего льда,

Где нет конца огням и тающему дыму,

Где долгий разговор ведет с звездой звезда.

Страна, которая за празднествами мая,

Чуть лето глянет ей, спешит сказать: «Я сплю», –

Страна великая, несчастная, родная,

Которую, как мать, жалею и люблю.

‹1913›

Из книги «Ясень» Видение древа 1916

Ибо я зачарую мое сердце и помещу его на вершине древа в цветке.

Египетская сказка о двух братьях

Мед веков

Сперва я увидал, что мир есть песнопенье,

    И я, дрожа, его пропел.

Потом я нараспев сказал стихотворенье,

    То был вторичный мой предел.

Потом я начертал на камне заклинанье,

    Перстообразный взнес алтарь.

И круглую луну впустил в ограду зданья,

    Я был певец, колдун и царь.

Теперь, когда прошли ряды тысячелетий

    И завершился круг племен,

Я помню эти дни, когда все были дети,

    Как ясно помнишь яркий сон.

От вкрадчивой луны ушел к иным я чарам,

    Лесной я изменил луне.

И был как во хмелю, пьянясь цветным пожаром,

    И было солнце богом мне.

И там, где взметы гор, где кондор верхолетный,

    И там, где желтый сон пустынь,

Сын солнца, мёд веков я накопил несчётный,

    Богов венчая и богинь.

Еще сменился ряд победных ликований,

    И, отойдя от пирамид,

Давно плывет мой ум в колдующем тумане,

    Вновь факел ночи мне горит.

Но не луна, свеча и бледная лампада

    Над ветхим саваном страниц

Меня ведут туда, откуда силой взгляда

    Я вызываю сонмы лиц.

Алхимик пыльных руд, восторг пресуществленья

    Из древних выманил я строк,

Я молнии велел прийти из усыпленья

    И в тяжкий плуг ее запрег.

Летаю коршуном, взлетаю альбатросом,

    Предвижу ход и нрав комет,

И к лунным, наконец, хочу взлететь откосам,

    Все руны разобрав примет.

Звериное число

Да не смутит несведущих сегодня

То, что им было ведомо вчера.

Не праздная в моих словах игра,

И каждый зверь есть стих и мысль господня.

Я тех люблю среди зверей земли,

Те существа старинные, которым

Доверено священным договором,

Чтобы они как вестники пришли.

Меж птиц мне дорог Одиновский ворон, –

Его воспел сильнейший в знаньи чар,

Среди земных – болид небес, Эдгар,

В веках тоски рунический узор он.

Мне дорог нильский демон – крокодил,

Которому молилась египтянка,

Желанна мне яванская светлянка,

Мне дорог путь от мошки до светил.

Наш соловей, как рыцарь, слит с луною,

С Венеры прилетела к нам пчела,

Змея из преисподней приползла,

Был послан с ветвью мира голубь к Ною.

И кит был нужен в повести земной,

Лик вечности являет черепаха.

Моя душа – внимательная пряха,

Кто в пряжу слов проник – тот мудр со мной.

Звук звуков

Сейчас на Севере горит луна.

Сейчас на Севере бегут олени.

Равнина снежная мертва, ясна.

От тучек маленьких мелькают тени.

На небе стынущем огромный круг.

Какие радуги, луна, ты плавишь?

Когда б на Север мне умчаться вдруг

От черно-белого мельканья клавиш!

‹1914›

Кто кого

Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обгоню.

Я колдую. Вихри чую. Грею сбрую я коню.

Конь мой спорый. Топи, боры, степи, горы пролетим.

Жарко дышит. Мысли слышит. Конь – огонь и побратим.

Враг мой равен. Полноправен. Чей скорей вскипит бокал?

Настигаю. Настигаю. Огибаю. Обогнал.

Январь 1915

Громовым светом

Меня крестить несли весной,

    Весной, нет – ранним летом,

И дождь пролился надо мной,

    И гром гремел при этом.

Пред самой церковкой моей,

    Святыней деревенской,

Цвели цветы, бежал ручей

    И смех струился женский.

И прежде чем меня внесли

    В притихший мрак церковный,

Крутилась молния вдали

    И град плясал неровный.

И прежде чем меня в купель

    С молитвой опустили,

Пастушья пела мне свирель

    Над снегом водных лилий.

Я раньше был крещен дождем

    И освящен грозою,

Уже священником потом –

    Свечою и слезою.

Я в детстве дважды был крещен –

    Крестом и громным летом,

Я буду вечно видеть сон

    Навек с громовым светом.

Превозмогшая

Хочет меня Господь взять от этой жизни. Неподобно телу моему в нечистоте одежды возлечь в недрах матери своей земли.