Буддийская классика Древней Индии - [48]

Тот увидит Просветлённого — высочайшего знатока

Истинносущего*.

113

Правильные воззрение, способ поддержания жизни, приложение сил,

Правильные память, сосредоточение, речь, поведение

И правильное размышление — таков Восьмеричный Путь*.

Чтобы достичь умиротворения, сосредоточься на следовании этим Путём.

114

Рождение есть страдание. Желание —

Вот главная причина страдания. Но есть прекращение

Действия этой причины. Есть и Путь освобождения.

Обретение его — это [вступление на] благородный Восьмеричный Путь*.

115

Таковы четыре Благородные истины,

Кои неустанно изучай и сосредоточенно созерцай.

Ибо даже миряне, пребывающие в лучах мирской славы*,

Смогут пересечь реку омрачений благодаря познанию истин.

116

Ибо и те, кто достиг понимания Закона,

Не спускались с небес и не выходили из чрева земли,

Подобно плодам урожая. Они ранее были обыкновенными людьми,

Подверженными омрачениям [как и все прочие].

117

Разве ещё много нужно вопрошать, чтобы преодолеть страх?*

Цель [моего] почтительного обращения к тебе — пояснить, что есть благо,

Дабы ты сохранил свой разум, ибо Благодатным** сказано:

«Ум является источником (корнем) Закона»***.

118

Поучение, которое я сообщил тебе с почтением,

Трудно осуществить на деле даже монаху.

Следовательно, чтобы приобрести добродетель уже в этой жизни,

Действуй, исходя из практической сути каждого наставления*.

[VI. Объяснение махаянского Пути и его плодов — строфы 119-123]

119

Радуясь любой добродеятельности всех существ,

Сам же совершай добрые поступки трёх видов*.

Чтобы обрести природу Будды**, тебе нужно

Всё подчинить накоплению огромной добродетели.

120

Тогда на [период твоих] бесчисленных рождений во всех мирах

Богов и людей ты сохранишь способности мастера йогической медитации

И, родившись, подобно благородному Авалокитешваре*,

Предпримешь усилия в помощь множеству мучающихся.

121

После таких рождений ты избавишься от болезней, старости,

Привязанностей, ненависти и победителем войдёшь в страну Будды*.

Там, подобно Беспредельно сияющему** [Просветлённому],

Станешь Покровителем всей вселенной с бесконечно долгой жизнью.

122

Излучая мудрость, нравственность, щедрость и являя на земле,

Небесах и в божественных мирах возвышенновеликолепную чистоту,

Тем самым доставишь восхищение, подлинную радость и счастье

Высоким и низким, людям на земле и богам на небе.

123

Когда станешь Владыкой, Победителем, успокаивающим от страха

Рождений и смерти мириады существ — страдальцев омрачённости,

Тогда достигнешь высот состояния, где царят бесстрашие, нестарение,

Безошибочность и где есть лишь имя, покой и наисовершенство*.

[КОЛОФОН]

«ДРУЖЕСТВЕННОЕ ПОСЛАНИЕ»,

СОЗДАННОЕ УЧИТЕЛЕМ ПРЕВОСХОДНЫМ НАГАРДЖУНОЙ И ДАРОВАННОЕ ЕГО ДРУГУ ИЗ СТРАНЫ УДАЯНА*, ЗАВЕРШЕНО.

С САНСКРИТА ПЕРЕВЕЛИ ИНДИЙСКИЙ МАСТЕР (ПАНДИТ) САРВАДЖНЯДЭВА И ТИБЕТСКИЙ ТОЛМАЧ (ЛОЦАВА) БАНДЕ ПАЛЦЕГ**

«Драгоценные строфы наставления царю» («Ратна-авали раджа-парикатха»)

I

Вступление

Настоящий трактат предназначался Нагарджуной для образованных светских слоев древнеиндийского общества, знакомых с доктринальными азами буддизма и его религиозной ролью. Сочинение посвящено изложению основных учений ранней Махаяны, которая, как можно заключить из содержания, была для того времени ещё далеко не очевидной Колесницей буддизма и не пользовалась признанием, прежде всего у власть имущих. Авторской подаче материала в «Наставлении» свойственно, во-первых, делать упор на «кровное родство» махаянских особенностей и Закона Будды, Просветлённого, во-вторых, указывать на духовные преимущества Великой колесницы и её последователей, бодхисаттв, перед Малой колесницей (I, 12, IV, 67-70, 78-99 и др.), в-третьих, показывать это, опираясь на фрагменты полемики по религиозным и философским вопросам с хинаянистами (1,42—62,63—73; IV, 46—66).

Эти главные задачи Нагарджуной решались путём использования явно буддийских (преимущественно махаянских) идеалов социальной, государственной, правовой, индивидуально-поведенческой и других областей общественной жизни, в которых в то время использовались почти исключительно брахманистско-индуистские традиционные доктрины. В общем-то, до Махаяны буддийское обращение к данной проблематике было минимальным, чаще всего ограничивалось нововведениями в сфере нравственности и касалось преимущественно монашества. Всё-таки период правления императора Ашоки, когда буддийским Законом корректировалась Дхарма царя, государства и общества, был лишь эпизодом в истории Индии.

В этом отношении «Драгоценные строфы» не только стали зачином нового жанра буддийской словесности — жанра наставлений, но и легли в основу социально-идеологической текстовой деятельности Махаяны, со свойственным ей активным участием (вернее, стремлением, готовностью к нему) в обустройстве общественной и личной жизни граждан. По-видимому, автор «Ратна-авали» (РА) в смелом вторжении в чужую «епархию», в многовековые установления брахманства тоже усматривал преимущество Великой колесницы перед Малой. Так, царь поучается должному поведению во внутренней политике государства, в организации управления страной и религией, в устройстве.личной жизни (II, 26—76) и т. д., дабы всё это не повредило нравственному совершенствованию раджи и не сказалось отрицательно на последующих его рождениях. Отдельные пассажи РА можно рассматривать в качестве буддийского вклада в социально значимую брахманскую науку о правах и обязанностях царя (например, III, 32-101; IV, 6—46).