Будапештская весна - [169]
«Это же невесомость, — с усмешкой подумал он, — а я так хорошо ее переношу…»
Ему казалось, что он насчитал не то восемь, не то десять спутников, которые пронеслись мимо него, а затем две межпланетные космические станции. Он несся по космическому пространству уже почти со скоростью света. Мимо проплывали гигантские звездные тела, галактики и спиральные туманности, а красный «тополино», согласно теории Эйнштейна, в ходе быстрого движения становился все короче и короче, складываясь, будто мехи гармошки. В этом месте площадь начала как бы горбиться. Миновав поворот, Петер стал напевать себе под нос старую мелодию, которую некогда слышал от брата, бывшего в свое время любителем легкой жизни:
«ШАКАЛЫ»
Когда умер мой отец, в кармане у него нашли всего-навсего пять пенгё. Осталась еще одна неопубликованная газетная статья, но гонорар за нее, как мы узнали позже, отец получил заранее. Правда, спустя несколько дней после похорон совершенно случайно была найдена бумажка в сто пенгё. Произошло это так. Я копался в отцовских книгах. Неожиданно под руку мне попался красный футляр от очков. Отец любил носить в карманах вещи красного цвета: красную авторучку, красный карандаш, красный кошелек, красный бумажник, даже карманные часы у него были красного цвета. От нечего делать я сунул руку в футляр и вдруг нащупал новую, хрустящую бумажку. Это была банкнота в сто пенгё! Найдя ее, я так испугался, что даже забыл вскрикнуть. С замирающим сердцем, словно мне открылся сказочный клад, я понес находку в соседнюю комнату.
Увидев деньги, мама сначала ужасно рассердилась, а потом заплакала. В тот момент она вместе с Йолан Йожеф, сестрой известного поэта, отвечала на письменные соболезнования. Йолан все еще была в траурной одежде, в которой она приехала на похороны. Они разгадали это чудо, да и разгадать-то его было совсем не трудно. Вся семья постоянно требовала у отца денег. Мама по ночам обшаривала карманы его костюма, висевшего на стуле, так как старик имел обыкновение припрятывать часть гонорара.
Однажды, когда мы еще жили на улице Верпелети, я искал клещи в кладовке и мне на голову упала свернутая в несколько раз бумажка в двадцать пенгё. Был я в ту пору еще несмышленышем и потому не понял, почему мое радостное сообщение вызвало в семье страшный скандал. Маме и теперь было ясно, что отец специально припрятал эту сотенную в футляр от очков.
— Эти деньги папа шлет нам с того света, — проговорила она немного успокоившись, со слезами на глазах.
Разумеется, эти сто пенгё не могли нас тогда спасти. Мама и тетя Йолан подсчитали, что отец остался должен в общей сложности около сорока шести тысяч пенгё. Они не имели ни малейшего представления, из каких средств выплачивать этот долг и на какие средства жить дальше. Через несколько дней после похорон в наш дом гуськом потянулись кредиторы. Описывалось имущество, по комнатам слонялись какие-то темные типы. Они заглядывали в шкафы, в рояль, рассматривали вазы, и в нашей квартире на улице Юллеи все чаще звучало страшное слово «аукцион».
«Что же будет с нами, когда с аукциона распродадут даже мебель?» — с ужасом думали мы с мамой. Издательство «Атенеум», обремененное собственными заботами, не могло оказать нам помощи. Неожиданная смерть отца, который забрал у них большой аванс, поставила издательство в такое затруднительное финансовое положение, что оно смогло выдать нам лишь незначительную сумму. Ее едва хватило, чтобы заплатить задолженность за квартирную плату — не то за шесть, не то за три месяца, точно не помню.
Наши родственники и друзья сами были людьми небогатыми, так что никто из них не мог взять на обеспечение вдову и сына умершего. Мама где-то достала яду. И это была отнюдь не шутка, так как еще несколько лет назад она хотела как-то покончить жизнь самоубийством.
И вот в такую трудную минуту в нашем доме появился дядюшка Фрици. Он был старым хорошим другом отца, его почитателем. Когда-то они, кажется, ходили в одну школу, а потом — в одно и то же кафе. С финансовой точки зрения дядюшка Фрици был нисколько не богаче других наших друзей, да и должность он занимал невысокую — венгерский представитель маленькой заграничной фирмы по торговле брезентом.
Правда, в свое время дядюшка Фрици был известным футбольным судьей, но потом состарился, что свойственно не только игрокам-футболистам, но и судьям. В его квартире хранилось множество призов, напоминавших о крупных международных соревнованиях: лавровые венки, украшенные лентами, кубки, статуэтки. Память дядюшки Фрици хранила воспоминания о многих скандальных матчах. Свидетелем одного такого матча был и я. В ту пору мне исполнилось десять лет. Жили мы тогда на улице Верпелети в доме номер два, а дядюшка Фрици с семьей — не то в доме номер четыре, не то в доме номер шесть. Однажды летом воскресным вечером на улицу ворвалась орущая, вооруженная палками толпа разъяренных болельщиков. Они прямо со стадиона направлялись к дому судьи, который под охраной полицейских сбежал с матча, переодевшись в чужую одежду. Дядюшка Фрици предусмотрительно спрятался не у себя дома, а у нас.
Честно говоря, я всегда удивляюсь и радуюсь, узнав, что мои нехитрые истории, изданные смелыми издателями, вызывают интерес. А кто-то даже перечитывает их. Четыре книги – «Песня длиной в жизнь», «Хлеб-с-солью-и-пылью», «В городе Белой Вороны» и «Бочка счастья» были награждены вашим вниманием. И мне говорят: «Пиши. Пиши еще».
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Настоящая книга целиком посвящена будням современной венгерской Народной армии. В романе «Особенный год» автор рассказывает о событиях одного года из жизни стрелковой роты, повествует о том, как формируются характеры солдат, как складывается коллектив. Повседневный ратный труд небольшого, но сплоченного воинского коллектива предстает перед читателем нелегким, но важным и полезным. И. Уйвари, сам опытный офицер-воспитатель, со знанием дела пишет о жизни и службе венгерских воинов, показывает суровую романтику армейских будней. Книга рассчитана на широкий круг читателей.
Боги катаются на лыжах, пришельцы работают в бизнес-центрах, а люди ищут потерянный рай — в офисах, похожих на пещеры с сокровищами, в космосе или просто в своих снах. В мире рассказов Саши Щипина правду сложно отделить от вымысла, но сказочные декорации часто скрывают за собой печальную реальность. Герои Щипина продолжают верить в чудо — пусть даже в собственных глазах они выглядят полными идиотами.
Роман «Деревянные волки» — произведение, которое сработано на стыке реализма и мистики. Но все же, оно настолько заземлено тонкостями реальных событий, что без особого труда можно поверить в существование невидимого волка, от имени которого происходит повествование, который «охраняет» главного героя, передвигаясь за ним во времени и пространстве. Этот особый взгляд с неопределенной точки придает обыденным события (рождение, любовь, смерть) необъяснимый колорит — и уже не удивляют рассказы о том, что после смерти мы некоторое время можем видеть себя со стороны и очень многое понимать совсем по-другому.
Перед летчиком-асом, легендой воздушного штрафбата Борисом Нефёдовым по кличе «Анархист» ставят задачу создать команду сорвиголов, которым уже нечего терять, способных на любые безумства. Их новое задание считается невыполнимым. Все группы пилотов, пытавшихся его выполнить, погибали при невыясненных обстоятельствах. Операцию лично курирует Василий Сталин. Однако задание настолько опасно, что к делу привлекают Вольфа Мессинга.
Летчика-истребителя Андрея Лямина должны были расстрелять как труса и дезертира. В тяжелейшем бою он вынужден был отступить, и свидетелем этого отступления оказался командующий армией. Однако приговор не приведен в исполнение… Бывший лейтенант получает право умереть в бою…Мало кто знает, что в годы Великой Отечественной войны в составе ВВС Красной армии воевало уникальное подразделение — штрафная истребительная авиагруппа. Сталин решил, что негоже в условиях абсолютного господства германской авиации во фронтовом небе использовать квалифицированных пилотов в пехотных штрафбатах.
Страшное лето 1944-го… Александр Зорин не знал, что это задание будет последним для него как для командира разведгруппы. Провал, приговор. Расстрел заменяют штрафбатом. Для Зорина начинается совсем другая война. Он проходит все ужасы штрафной роты, заградотряды, предательства, плен. Совершив побег, Саша и другие штрафники уходят от погони, но попадают в ловушку «лесных братьев» Бандеры. Впереди их ждет закарпатский замок, где хранятся архивы концлагерей, и выжить на этот раз практически невозможно…
Диверсант… Немногим это по плечу. Умение мастерски владеть оружием и собственными нервами, смелость и хладнокровие, бесконечное терпение и взрывной темперамент в те секунды, когда от тебя, и только от тебя, зависит победа над смелым и опасным врагом…