Будь моим первым - [34]

— Без проблем, — пожимаю плечами. — Илья… спасибо, что нашел меня. Это… было ужасно. Я думала, что умираю.

— Всегда пожалуйста, — отвечает он. — Ты точно не хочешь, чтобы я позвонил твоему отцу? Он, наверное, волнуется. Ехать к нему нам не обязательно, но я могу все ему объяснить.

— Нет! Ты с ума сошел? Ни в коем случае! Пусть он ничего не знает.

— Чего ты боишься? Что он тебе всыплет? — Илья делает паузу, а потом добавляет намного серьезнее: — Он тебя бьет, Полин?

Я вспоминаю, как папа на днях замахнулся, но остановился. Мы находились в шаге от драки, в которой у меня не было шансов победить. Неуютно ежусь. Не знаю, что именно его остановило. Возможно, присутствие Насти.

— Нет, не бьет, Илюш. Я просто не хочу.

— Боишься его разочаровать?

— Однажды я его уже разочаровала и с тех пор не реабилитировалась. Не хочу ему доставлять удовольствие, понимаешь? Он всегда очень доволен, когда оказывается прав.

— Расскажешь? О том, как восемнадцатилетняя ранимая девушка смертельно разочаровала взрослого дядьку. Считай, что я заинтригован.

Он говорит это таким тоном, что мне становится смешно! Будто ничего абсурднее в жизни не слышал. Я согрелась, немного повеселела. Илья протягивает мне бутылку с водой, я выпиваю почти половину и чувствую себя значительно лучше.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Мне тогда только-только исполнилось семнадцать, — поправляю его.

— Та-ак, — улыбается одними губами. Глаза серьезные, даже воспаленные. — Удиви меня, Полина.

— Тебе какую версию? Мою или папину?

— Без разницы.

Вздыхаю.

— Мы с девочками отмечали праздник.

— Именно так обычно начинаются половина историй пациентов в травме, — бурчит он, а я смеюсь! Над его недовольным тоном, над выражением лица!

Драматической паузы не получается. Уж не знаю, как Илья это делает, но мне становится намного легче. Вот просто в разы! Больше я не умираю, и умирать не хочу. Только бороться. Верить. Почему бы не поделиться с ним? Мы ведь и правда друзья, он сам так сказал. Возможно, в ответ он что-то расскажет о себе. Тоже личное, о чем не знает даже Инна.

Глава 32

Полина

— Итак, тебе исполнилось семнадцать, — напоминает он.

— Да. Ты ведь знаешь мою подругу Олесю? Она классная и очень добрая. Так вот, раньше мы дружили втроем — Олеся, я и Вика. Это сейчас мы тусим с Владой и Галкой, потому что вдвоем скучновато. А раньше везде ходили втроем. Влада… она нормальная, ты не думай, просто без тормозов. Ну и туповата немного, раз уж на то пошло. Совершенно не умеет просчитывать последствия своих поступков!

При этих моих словах Илья закатывает глаза, и я немного злюсь на него за это. Он относится ко мне как к маленькой, а становиться его младшей сестрой я не намерена точно. У него есть Даша для этой роли, пусть воспитывает ее.

— Всем мозг дан с рождения, просто не все умеют им пользоваться, — грублю.

— Для того чтобы мозгом пользоваться, надо в него для начала информацию вложить. Правильную.

— Справедливо, — пожимаю плечами, обидчиво прикусываю губу.

— Это никогда не поздно, — говорит он примирительно, и я решаюсь.

— Слушай, раз делать тебе нечего больше. Папа снял нам кафе, но мы с Олесей и Викой оттуда слиняли и пошли в сауну. — Собираюсь с силами и продолжаю нейтральным голосом, как диктор новостей по телику: — Мы напились, обкурились, начали себя вульгарно и вызывающе вести, провоцировать персонал и клиентов. Сорили деньгами, угрожали закрыть это заведение. Портили имущество. Агрессивно реагировали на просьбы уйти. Тогда банщик вызвал ментов, которых мы послали на *уй. Нас скрутили и повезли в отделение. Вика была самой трезвой и скромной, извинилась за нас, ее отпустили домой и даже вызвали такси. А нас с Олеськой заперли в обезьяннике. Будучи в неадекватном состоянии, мы приставали к представителям закона, провоцировали их всячески. Висли на шеях, опять же угрожали расправой. Утром пришел их главный, позвонил моему отцу, тот приехал в течение часа. Рвал и метал. Двоих полицейских на следующий день уволили, потому что они не отнеслись к нам с должным уважением. Потом к нам под окна приходила жена одного из них и кричала, что им теперь нечего есть из-за такой твари, как я.

Илья паркует машину напротив своего дома. Смотрит на меня, и в его глазах отражается понимание. Он догадывается, что там было на самом деле. Папиной версией его не провести! Ну почему он такой?! Почему он мне верит?! Ищет ночами? Зачем ему это надо?!

— Пздц, Полина. Мне жаль, — говорит он.

— Чего тебе жаль?! Что смотришь? Тебе недостаточно информации, что ли? Моего вида недостаточно? — На меня снова накатывают паника и обида. Долгоиграющий наркотик, прошло уже два-три часа, а все мои эмоции по-прежнему ощущаются в десятикратном размере. — Все логично и понятно, мне кажется. Ты правильно делаешь, что не подпускаешь к себе. Я все испорчу. И тебе жизнь тоже. Вези меня в гостиницу!

Ненавижу пушистых кроликов. Адски щиплет в носу. Видимо, у меня на их шерсть аллергия.

— Пошли, — качает он головой.

— Куда?

— Портить мне жизнь, блть, куда еще-то? Какие у нас остались варианты?