Будь моей - [8]

Его взгляд подсказал ей, что он заметил ее приближение. Она поняла, что они будут говорить как мужчина и женщина. Она стояла в нескольких дюймах от него, и ее полная грудь упиралась в его тело, обтянутое тонким хлопком.

Двадцать лет разочарований исчезли в дымке прошлого. Лили волновало только ее собственное желание, которое она должна была удовлетворить любой ценой.

Она так отчаянно хотела коснуться его, что позволила своей руке провести по овалу его лица. Она задержала палец на его нижней губе. Его язык лизнул подушечку ее большого пальца, и она едва не потеряла контроль над собой. Ей казалось, что она близка к оргазму только от этого прикосновения к его коже. Трэвис обнял ее, и его руки дали ей ощущение защищенности и тепла. Он наклонился к ее запястью и запечатлел горячий поцелуй там, где предательски пульсировала в бешеном ритме тонкая вена.

Он отстранился, и ей показалось, что ее обдало холодным бризом. Но уже через мгновение она ощутила тепло его губ на своих устах.

— Трэвис, — шепнула она, заметив, как он удивленно посмотрел на нее.

Его охватил страх, что она накажет его за обман, и он останется здесь один, злой и возбужденный.

— Ты узнала меня?

— Я всегда знала, где ты, — смело ответила она. — Теперь пришел твой черед узнать, кто я.

Она прошлась по его загорелой руке с красиво очерченными мускулами, и ее пальцы наэлектризовались от соприкосновения с тонкими густыми волосками на его коже. Ей казалось, что она охвачена огнем, и что каждый может ощутить внутренний жар ее желания.

Трэвис все понял без слов. Он повел ее по залу, и ему было приятно, что на них все обращают внимание. Лили читала в глазах женщин неприкрытую зависть, и ее веселило это чувство. Она видела, как девушки всегда сами падали к ногам Трэвиса, но сегодня пробил ее час.

«Каким обещает быть это наслаждение?» — не могла не задать она себе вопрос, который мучил ее вот уже столько лет.

Лили вдохнула аромат его одеколона. Она сделала бы все ради этого мужчины. Танцующие потеснились. Лили вдруг с ужасом осознала, что не только Трэвис привлекает всеобщее внимание, но и она сама.

Как будто сегодня было суждено сбыться всем ее мечтам, — на нее смотрели все мужчины, так как ее глаза светились желанием. Когда она позволяла своей фантазии разгуляться, то представляла, как ее окружает толпа плохих парней, и Трэвис, конечно, был предводителем этих разбойников. Она наказывала их за непослушание, не позволяя даже прикоснуться к себе, пока они не начинали рычать от желания. Тогда она разрешала облизнуть себя или тронуть за грудь, но только Трэвису позволялось взломать запретный вход своим мощным стержнем.

Может, в этом платье ее фантазии найдут воплощение. Особенно та их часть, где она представляла, как Трэвис наваливается на нее весом своего тела, чтобы достичь вожделенной влажной ракушки. Лили ущипнула себя, чтобы поскорее проснуться и убедиться, что все это происходит с ней во сне. Хотя… пусть хотя бы в сновидении она переживет то, к чему так долго стремилась.

— Лили, — позвал он ее.

Она взглянула на него; ее яркие голубые глаза излучали желание.

— Трэвис, — шепнула она, коснувшись кончиком языка его верхней губы.

Он застонал и медленно склонился к ней. Лили ждала поцелуя. Ее веки опустились, чтобы ничто не нарушило полноты ощущений, но Трэвис крепко прижал ее к себе, так что она открыла глаза.

— Лили, — сказал он, — я…

Она ощутила, что должна перехватить инициативу, иначе он все испортит, поэтому приложила палец к его губам.

— Не говори ничего, — шепнула она. В ее голосе звучал приказ, а не просьба. — Сегодняшний вечер лучше не посвящать разговорам.

Трэвис с облегчением вздохнул, но Лили уже было все равно, чего он хочет. Она и в мыслях не держала, что они потратят драгоценное время на извинения и сомнения, которые могут погубить их страсть. Она не простила его за то, что он игнорировал ее последние двадцать лет, но сейчас, когда она таяла в его объятиях, ничего уже не имело значения.

Она хотела его поцелуев, его ласк. Она мечтала, что небеса сжалятся над ней и она, наконец, переспит с мужчиной своей мечты.

Его губы терзали ее уста, а руки разрушали произведение парикмахерского искусства, но то, как он ласкал ее волосы, сводило ее с ума, и она пошла бы и не на такую жертву, чтобы продлить удовольствие. Лили хотела запомнить его поцелуй, чтобы потом проигрывать в памяти в те часы, что она посвящала сладкому заточению в ванной комнате. Она была ошеломлена настолько, что ее сознание едва не помутилось от нахлынувших на нее эмоций.

Его поцелуй все длился, сначала он был грубым и властным, а потом нежным и ласковым, и Лили невольно застонала от удовольствия. Никогда еще ее не целовали с таким мастерством. Трэвис показал ей высокий класс, и она была готова с радостью это признать.

Трэвис раздвинул языком ее разгоряченные губы, давая ей понять, что не потерпит никакой инициативы, — он намерен был лидировать. В тот самый миг, когда он покусывал уголок ее рта, и она хотела уже сдаться на милость победителя, он вдруг сменил тактику.

Вместо того чтобы играть роль босса, Трэвис вдруг замедлил ход. Лили не могла насытиться его вкусом, желая продлить эти ощущения. Когда Трэвис начал осторожно касаться сверхчувствительного центра на ее нижней губе, она словно летела к небесам.