Будь ближе к врагу своему, или Погоня за оборотнями - [152]

— А почему его не взяли на дело?

— Так он же слишком приметный со своей этой идиотской походочкой. Его даже в маске несложно было бы опознать. Старшой сразу сказал, что этот на дело не пойдёт. Поэтому и обратился ко мне.

— Угу… Послушай, но валюты же при любом раскладе было в несколько раз больше, чем «рыжья»[101]? Получается, тебя накололи при дележе?

— А что было делать? — кисло усмехнулся Тыква. — В милицию жаловаться? — он нашёл в себе силы даже пошутить. — Москвич сказал, что моя доля в цацках стоит примерно столько же, как и их доли в валюте. Конечно же, это не так, но спорить с ним мне почему-то не хотелось. А ещё он сказал, что берёт свою долю валютой, потому что её легче провезти, чем драгоценности. Значит, точно уехал.

— Выходит, так…

— Ой, товарищ майор! — Тыква вдруг хлопнул себя ладонью по лбу. — Чёрт, как же я это упустил? Москвич же забрал с собой практически всю долю Старшого! Он оставил капитану только руб ли, а всю валюту увёз с собой. Сказал, что рассчитается с ним в Москве. Типа, это самый лучший выход: во-первых, у Старшого не будет возможности спустить свою долю, а во-вторых, здесь он может засветиться при обмене валюты. Мол, менты обязательно попытаются выйти на нас через валютчиков и барыг. Поэтому он и меня предупредил, чтобы какое-то время не сбывал цацки, и наказал Старшому, чтобы тот проконтролировал Ару по этому вопросу.

— Да, — покачал головой Олег, — в грамотейке вашему вожаку не откажешь.

— Вожаку? — немного удивился Тыква. — А, пожалуй, это так. Знаете, Старшой был вечно недоволен, что Москвич, якобы, старается командовать нами. Тот этого явно никак не показывал, но всё равно получалось так, что мы, в конце концов, выполняли его указания. Капитан злился, но возразить ничего не мог: всё, что говорил Москвич, было чётко и толково. Кстати, это именно он научил меня, как вести себя на следствии.

— Понятно, — засмеялся Олег, — устроил правовой ликбез для начинающих налётчиков.

Тыква потупился.

— Ладно, — усмехнулся Островецкий, — пошли дальше! Только не изображай из себя оскорблённую невинность — тебе не идёт! Давай подробненько по самому разбою. Начиная с угона машины соседа. И не делай круглые глаза! Это же элементарно: в двух кварталах от дома Николишиной находят автомашину, угнанную у соседа человека, подозреваемого в налёте. Так что, Валдис, излагай!

Тыква вздохнул и принялся рассказывать об обстоятельствах совершённого преступления. Олег записывал за ним, сопоставляя его показания с уже имеющейся информацией. Нужно было признать, что Путниньш излагает всё подробно и правдиво, справедливо полагая, что дальше отпираться и увиливать не имеет смысла.

Закончив составление протокола допроса, Островецкий позвонил Долгоногову.

— Ну, что, Ояр Петрович, — вместо приветствия сказал Олег, когда тот поднял трубку, — забирай гражданина Путниньша в «телевизор», а после обеда поедем на проверку его показаний на месте.

— Кто бы сомневался! — засмеялся Долгоногов. — Всё готово!

— Что готово? — удивился Островецкий.

— Всё: машина, конвой, осталось только понятых пригласить. Ближе к теме возьму наших «дежурных» бабулек с автостанции.

— Ну ты даёшь! — восхитился Олег. — Прямо-таки чудеса оперативности.

— С кем поведёшься, — хохотнул Ояр. — Когда ты начал колоть Тыкву, я понял, что придётся сегодня делать проверку его показаний. Ты бы всё равно заставил. Это же твой девиз: «Куй железо, пока горячо»! Слушай, надо его на дверях твоего кабинета написать!

— Очень смешно! — насупился Олег.

— Короче, я уже всё подготовил, товарищ начальник!

— Молодец! — засмеялся Островецкий. — Объявляю тебе благодарность! Иди, купи себе пирожок! Только сначала уведи задержанного.

Через некоторое время появился Долгоногов с помощником дежурного, который принял Путниньша и отконвоировал его в камеру временного содержания. Ояр с интересом принялся изучать протокол допроса.

— Классная работа! — похвалил он, закончив чтение.

— Ну, в этом немалая доля и твоей заслуги, — улыбнулся Олег. — Как это тебе удалось выдернуть сюда Насоса?

Ещё накануне, предчувствуя, что Тыква будет вести себя вызывающе и вряд ли станет признаваться, Островецкий и Долгоногов решили устроить маленький спектакль, подключив в качестве статиста преступного авторитета. Тот использовался, естественно, втёмную, но Тыква принял всё за чистую монету и «поплыл».

А теперь Олег и Ояр с удовольствием обсуждали нюансы «показательного выступления».

— Я ещё вчера позвонил Насосу и сказал ему, что у меня есть к нему несколько неприятных вопросов, которые в его же интересах разрешить побыстрее, — усмехнулся Ояр. — И назначил ему встречу на стоянке напротив окон твоего кабинета. Всё остальное ты видел сам.

— А если бы он не повёлся?

— Счас! — засмеялся Долгоногов. — Куда бы он делся? Я ему сказал, что если он не прибудет в указанное время в указанное место, то мы — я и ты — вынуждены будем навестить его по месту жительства. А у него, видимо, ещё от прошлого посещения остались неприятные воспоминания. Что поделать, товарищ майор, никто нас не любит…

— А что ты ему предъявил? Вы там так усердно размахивали руками, что Тыква чуть в штаны не наложил, — посмеиваясь, спросил Олег.