Брызги шампанского - [106]

– А-а-а, ми-истер Том! – хором протянули официантки.

Их свирепые физиономии расплылись в обаятельных улыбках. Том провел Джейн в дальний угол. Пол в зале был выложен нежно-розовой плиткой, удачно сочетавшейся со смугло-загорелыми стенами.

– Сюда, пожа-алуйста, – засуетилась одна из официанток, отодвигая застеленный клеенкой столик и пропуская Джейн.

Вторая тем временем принесла графин с красным вином, таким темным, что оно казалось почти черным.

– Чудесно, – улыбнулся Том, довольно потирая руки.

К этому времени суровые официантки растаяли окончательно, буквально превратившись в лужицы на полу. Протягивая Тому меню, они не отрывали от него восхищенных взглядов.

– Сегодня у нас замечательная пицца, ми-истер Том, – сказала одна. – Она напомнит вам детство. Такую вам готовила мамочка.

Том улыбнулся.

– Бьянка, вы забываете, что я родом не итальянец.

– А, ми-истер Том, но у вас итальянская душа, – хихикнула пожилая женщина. – Романти-ическая. Артис-ти-ическая.

Подчеркивая свои слова, она с чувством махнула рукой.

– И я не хочу будить детские воспоминания, – грустно усмехнулся Том. – Для меня нет ничего отвратительнее. Я бы лучше окунулся в непристойные отроческие воспоминания.

Он метнул насмешливый взгляд на Джейн, и та густо покраснела.

– В таком случае, – радостно воскликнула Бьянка, – вы должны попробовать наше фирменное блюдо. Polio alla principessa! Цыпленок для принцессы. Ессо! Вот для нее! – просияв, указала она на Джейн.

– В таком случае две порции, – согласился Том. – Надеюсь, ты не имеешь ничего против того, что я сделал заказ за тебя? – повернулся он к Джейн после того, как Бьянка удалилась. – Обещаю, тебе очень понравится.

Джейн абсолютно ничего не имела против. Слушая, как Том делает заказ в этом уютном, скромном зале, она думала, насколько это не похоже на то, как Марк, хвастаясь знанием японского, пищал, общаясь с официантом в «Ниндзя». И еда оказалась совершенно другой. Вместо рыбы, настолько сырой, что, казалось, она еще дышит, подали цыплят, зажаренных до хрустящей золотой корочки.

– Насладимся угощениями жаркого Юга? – предложил Том, наполняя бокалы рубиновым напитком.

Его глаза блеснули в пламени свечей.

Слушая Тома, Джейн поймала себя на мысли, что он действительно должен быть хорошим писателем. Его повествование о жизни в Сохо сверкало красками Диккенса. При этом Том прекрасно умел слушать. Джейн почувствовала это, когда он начал деликатно расспрашивать ее о недавних катастрофах на романтическом фронте. Сперва она говорила неохотно, запинаясь, потом постепенно разговорилась, а в конце признания вырывались у нее бурным потоком. Джейн рассказала почти все о Нике и упомянула вскользь о Марке. Том слушал внимательно, время от времени сочувственно закатывая глаза. Сам он почти ничего не говорил о своей личной жизни, а Джейн никак не могла отважиться на расспросы.

– Кофе? – спросил Том, когда влюбленные в него официантки убрали со стола.

– Нет, спасибо, – сказала Джейн. – Знаешь, мне, наверное, пора идти, – с неохотой добавила она, раскрывая сумочку.

Том достал из кармана горсть смятых банкнот:

– Я угощаю.

– Было очень приятно опять встретиться с тобой, – сказала она.

«Пожалуйста, пригласи меня снова к себе чего-нибудь выпить», – с мольбой взывал к Тому ее взгляд.

– Не хочешь зайти ко мне чего-нибудь выпить? – внял он ее немой просьбе. – Это совсем рядом, за углом, а потом оттуда можно будет вызвать такси для тебя.

– Хорошо, – согласилась Джейн, старательно избегая смотреть на выстроившуюся вдоль улицы вереницу свободных такси.

Встав из-за стола, она ощутила слабость в ногах.

Сохо казался городом огней. Шел дождь, и яркие неоновые вывески ресторанов и баров отражались в мокром асфальте. Молчаливые фигуры в капюшонах, похожие на монахов, спешили куда-то по своим делам. Гудя клаксонами, такси пробирались по запруженным машинами улицам. Том нежно, так, что Джейн едва это почувствовала, взял ее за руку. Они завернули на Олд-Комптон-стрит. По всему телу Джейн разлилось головокружительное тепло. Ей хотелось, чтобы эти мгновения длились вечно.

Однако не у всех было такое же настроение. Проходя мимо темного подъезда закрытого ресторана, Джейн поймала на себе полный отчаяния жалобный взгляд худой, оборванной девчушки.

– Подожди, – пробормотал Том, останавливаясь.

Сунув руку в карман, он достал горсть монет и осторожно положил их в протянутую детскую ладошку, торчащую из белого гипса.

Когда они подошли к дому Тома, Джейн увидела, что Камилла на своем посту. Черная клеенчатая курточка сияла в свете фонарей, с уголка влажных ярко-красных губ свисала сигарета. Поймав на себе ее пристальный взгляд, Джейн почувствовала себя неловко.

– Сегодня ты выглядишь великолепно, – весело бросил Камилле Том. – Как дела?

Джейн отметила, что в его голосе было столько же вежливости и уважения, как если бы он разговаривал с врачом или адвокатом.

– Лучше некуда, – насмешливо произнесла своим профессионально поставленным голосом Камилла. – Похоже, в последнее время у добропорядочных жен из Уокинга, как только приходит пора ложиться в постель, начинается головная боль. Не говоря о добропорядочных женах из Вестминстера, – заговорщически добавила она, многозначительно посмотрев на освещенное красной лампой окно наверху.