Брошенная в бездну - [86]

Нериман прочла её одним духом. Сосед из дома напротив писал, что давно хочет с ней познакомиться и просил, если это возможно, встретиться завтра в парке.

Халдун, обещавший принести ответ, затормошил её:

– Ну, напиши ему!

Нериман была в нерешительности. Ведь со дня гибели Мазхара прошло каких-нибудь четыре месяца. Что подумает золовка?

– Ну, пиши, мамочка, пиши, – продолжал тормошить её Халдун.

– Тебе понравился этот дядя? – снова улыбнувшись, спросила Нериман.

– Угу!

– Чем же?

– У него так красиво причёсаны волосы… Он очень вежливый, спросил, как меня зовут. Я сказал «Халдун», а он назвал меня «Халдун-бей!»

После некоторого колебания Нериман написала ответ. Она согласилась встретиться.

Когда в назначенный час Нериман появилась вместе с Халдуном, незнакомец уже ждал их. Они сели рядом на скамью и заговорили о погоде, о том о сём. Новый знакомый похвалил Халдуна:

– Очень смышлёный паренёк! У вас есть и другие дети?

– Нет. Да и Халдун мне не родной сын.

– Вот как!

Нериман немного рассказала ему о себе, потом рассказывал он. Оказывается, по профессии он инженер, занимается подрядами. Дважды был женат, но оба раза неудачно. Первый раз женился по настоянию матери на родственнице, а через полгода развёлся. Вторая жена была дочерью полковника. Но и этот брак оказался недолговечным из-за чрезмерной ветрености кокетки жены.

Смирившись со своей судьбой, он уже решил никогда более не вступать в брак, и вот…

«Что же из всего этого может получиться? – слушая его, думала Нериман. – Впрочем, если всё, что он говорит, неправда, я ничего не теряю. Не исключено, однако, что он говорит правду и у него серьёзные намерения… Посмотрим!» Во всяком случае, она не собиралась быстро сдаваться.

С этого дня начались их встречи, на которые Нериман непременно брала с собой Халдуна. Через некоторое время новый знакомый стал просить Нериман встретиться наедине. Тогда они могли бы отправиться на Босфор или на Принцевы острова. Можно будет чувствовать себя более свободно и о многом поговорить…

Нериман лишь смеялась. Она была не настолько наивна, чтобы не понимать, что скрывается за словами «чувствовать себя более свободно»… Но тем не менее вела себя так, словно не догадывалась о скрытом смысле его намёков. Она старалась лишь, чтобы до поры до времени об их взаимоотношениях ничего не было известно брату.

Обо всём этом она написала жене Нихата Хикмет-ханым. «Человек он не плохой, но несколько наивен и простоват, – писала Нериман. – Зовут его Селим. Видимо, он со средствами, мог бы стать хорошим мужем. Вообще-то дела у нас идут на лад. Он заговорил даже о том, что скоро собирается куда-то отправить мать. Единственная загвоздка – Халдун. Что делать с мальчиком? Было бы вполне естественно отвезти его к бабке. Но вряд ли это возможно при сложившихся обстоятельствах…»

Вечером Хикмет-ханым с волнением протянула мужу письмо Нериман.

– Бедняжка Халдун! – вздохнул Нихат, прочитав письмо. – Несладко ему там придётся после замужества мачехи.

Засунув руки в карманы, он стал неторопливо прохаживаться взад и вперёд по комнате, точь-в-точь как это делал когда-то Мазхар. Да и жили они сейчас в том самом особняке, который прежде снимал Мазхар; теперь он стал собственностью Нихата. Дела шли у него превосходно. Нихат не был таким принципиальным, как Мазхар. Он не уклонялся от выгодных дел, даже если они были сомнительного характера. Поэтому не удивительно, что за довольно короткий срок Нихат оказался обременён весьма солидным капиталом.

– А не взять ли нам Халдуна к себе? – спросил он, останавливаясь. Нихат был уверен, что жена не захочет лишних хлопот. Оказалось, однако, что она только этого и ждала.

– О, это было бы чудесно! Я сама хотела тебе предложить.

– Тогда за чем же остановка? – с живостью воскликнул Нихат. – Это благое дело. И ребёнок внёс бы в нашу жизнь большую радость.

Всё это было несомненно. Однако приходилось считаться с тем, что Халдун не совсем одинокий ребёнок, существовала ещё бабка. Даст ли она согласие? Старуха недолюбливала Нихата, а уж к его жене питала откровенную неприязнь, ведь Хикмет была близкой подругой Нериман – этой девицы из бара!

– Ты говоришь о бабке, но прежде всего следует вспомнить, что у него есть мать. Летом, когда мы поедем в Стамбул, можно будет сходить в тюрьму и взять у неё соответствующее разрешение.

– Ты совершенно права, – обрадовался Нихат. – Как это не пришло мне в голову? Если мы получим письменное согласие матери, то дело можно считать улаженным.

Обо всём этом они подробно написали Нериман. Та осталась очень довольна. Её отношения с инженером стремительно развивались. Теперь она знала, что он сильно увлечён. А она? Да что там, не висеть же ей до бесконечности на шее брата…

Хотя Селим находил, что Нериман несколько излишне сообразительна, а она считала его несколько простоватым, они поладили.

…В ту зиму Халдун пошёл в школу. Но это принесло мальчику лишь новые страдания. Озорной сын дядюшки, который учился уже в третьем классе, сообщил чуть ли не каждому школьнику, что у Халдуна есть прозвище «сын проститутки». При каждом удобном случае сверстники старались напомнить мальчику об этом, хотя учителя не раз делали им замечания, приказывая не повторять таких отвратительных слов. Халдун стал дичиться ребят и старался во время перемен улизнуть в полутёмный коридор, по которому, кроме учителей, почти никто не ходил.