Брошенная в бездну - [31]

– Каждая девица из бара, – продолжал разглагольствовать Рыза, – ищет себе друга по сердцу. В баре-то она веселится, смеётся. А как только останется одна, тут уже и замолкнет. Словно соловей, что шелковицей объелся, – грустит да печалится…

– А если и в самом деле мой сын разведётся с Назан? Уж не возьмёт ли он эту женщину в дом? – вслух подумала Хаджер-ханым. Но тут же отвергла эту мысль: – Нет, нет, не бывать этому! Распутная девица в доме такой правоверной мусульманки, как я! Да изменит аллах решение своё, если он так пожелал!..

Она всё более и более расходилась:

– И пусть только сын осмелится это сделать! Клянусь аллахом, не впрок пойдёт ему материнское молоко! Подумать только, привести в дом такую женщину! Ко всему ещё и мотовку. Разве ж я позволю ей растранжирить всё добро сына?

Она погасила сигарету и встала.

– Куда вы, ханым-эфенди? Сейчас я сварю кофе, – засуетилась Наджие.

– Считай, что я уже выпила твой кофе. Мне пора. До свидания!

– До свидания! Желаю счастья, тётушка!

– Опять тётушка? Оставишь ты это слово, сестрица?

Наджие подбежала к старухе:

– Сестрица, старшая сестра, до свидания, моя дорогая!

Супруги проводили старуху и вернулись в комнату.

– Я чуть не лопнул со смеху, – сказал Рыза. – Сыночек у неё, видите ли, такой любящий, такой почтительный! Да если Жале захочет, не то что от Назан, и от самой Хаджер следа в доме не останется!

– А знаешь, мне Жале начинает нравиться. Добрая женщина. Жалеет больную подругу. Хорошо бы Мазхар-бей развёлся с Назан и привёл в дом Жале.

– Ясно: попрошайничать собираешься, бессовестная?

– Да хоть и так! Подумай, ради аллаха – как я подлаживалась к Назан, а что мне перепало? Даже пары старых чулок мне не подкинула!

Наджие вспомнила об амулете. Сейчас, когда свекровь пошла гулять, самое время передать эту штучку соседке.

– Ну и бессовестная ты женщина! Заговорила зубы, а кофе так и не сварила, – упрекнул жену Рыза.

– И правильно сделала! Яду бы ей, а не кофе…

– Уж не ревнуешь ли ты меня к ней?

– Конечно, ревную. Мужа у неё нет, а всё прихорашивается, кокетничает…

Рыза расхохотался.

– Допустим, я ей нравлюсь. Но разве ты не мусульманка?

– Мусульманка, а что?

– Так ведь религия велит нам заботиться о вдовах и одиноких женщинах.

– Я тебе покажу заботу графином по голове! – разозлилась Наджие.

Рыза подошёл к жене сзади, обнял её.

– Ну что в этом плохого, глупая? У старухи полно монет. Можно будет поживиться.

– Смотри у меня! Я шутить не собираюсь, – проговорила Наджие, разомлев в объятиях мужа.

В тот день Хаджер-ханым успела до обеда обойти почти всех своих приятельниц. Её рассказ о связи сына с девицей из бара приятно волновал им кровь. Хаджер-ханым делала вид, будто потрясена этим открытием. Она уверяла, что очень жалеет невестку. Ведь Назан – мать её внука. К тому же бедняжка одна-одинёшенька на всём белом свете. Если сын отправит теперь жену к тётке, туго ей придётся, очень туго.

Жене прокурора, которая ближе других приняла всё это к сердцу, Хаджер-ханым говорила:

– Ну как же не жалеть её, сестрица? Сердце кровью обливается. Да что поделаешь? Ведь он мужчина. Попыталась я было рот раскрыть, так он и на меня взъелся. Попробуй ему что-нибудь втолковать. Разве сердце слушает разум? Если жена не сумела удержать мужа, кого можно в том винить?

Оставшись наедине с матерью начальника финансового отдела, Хаджер-ханым говорила совсем другое. Они были одного возраста и хорошо понимали друг друга. Хозяйка слушала гостью с неподдельным интересом, покачивая в такт головой, которую уже посеребрила седина.

– Почему же ему не гулять? – вопрошала Хаджер-ханым. – Мужчина как мужчина! Неужто он должен посвятить всю жизнь этой потаскушке Назан? Разве я не права?

Её собеседница вполне разделяла это мнение:

– Разумеется, Хаджер-ханым! Уж коли ты зовёшься мужчиной, так ты им и будь! – сказала она, тряхнув подбородком, на котором торчали редкие пучки седых волос. – Если человек не курит, не пьёт ракы и не заглядывается на красивых женщин, какой же он после этого мужчина? Возьми, к примеру, моего сына. Вертится вокруг своей жены, смотреть тошно! И что нашёл в этой уродине? А вот сумела прибрать к рукам моего телёнка.

– Нет уж, мой – настоящий мужчина! Ракы пьёт, сигареты курит и, поверь, сможет отличить красавицу от дурнушки… У него есть глаза. И голова на месте. Знает толк в женщинах! Ну ошибся он с женой, сделал глупость, шайтан попутал, привязался к этой простушке, а теперь кается, смотреть на неё не может. Со вчерашнего дня в дом не заявлялся.

– Да воздастся каждому по заслугам! Конечно, Хаджер-ханым, не пара Мазхар-бею его жена! Скажи, он в самом деле собирается бросить Назан?

– Похоже на то. Сама не знаю почему, но пока я этого не хочу. Да и потом у них ведь ребёнок…

– Ну вот, скажешь тоже. Ребёнок! Если уж подвернулся случай, надо действовать. Будь я на твоём месте, я бы всё сделала, чтобы рассорить их.

– Согласна с тобой, дорогая. Но вдруг он приведёт в дом девицу из бара?

– Думаешь?

– Не знаю, но ведь он мужчина – захочет, так приведёт. И ничего не поделаешь.

– И то правда. Недаром говорят: плохая уйдёт, не пришла бы похуже.