Брошенная в бездну - [102]
В этот день, как назло, привалило полно посетителей. Его буквально разрывали на части. Одни требовали вина, другие закусок, с третьими надо было рассчитываться… Он совсем сбился с ног и очень боялся проторговаться.
Такая кутерьма продолжалась допоздна. А когда наступила полночь, пришёл квартальный сторож и крикнул: «Довольно! Пора закрывать заведение!» Вот он обрадовался! Наконец-то можно было запирать двери. Если бы не сторож, наверно, торчали бы до самого утра.
И тут только он вспомнил, что хозяйка наказывала: «Коли я задержусь, беги за мной!»
Он, как был, выскочил на улицу, даже не подумав, что надо надеть пиджак. Да что там – забыл запереть кабачок! Вскоре он сильно продрог – дул холодный ветер. Но теперь уже было рукой подать до окраины. Ладно, вернёмся домой вместе с сестрицей Наджие.
Увидев с порога конюшни хозяйку, лежащую на земляном полу, он в первую минуту подумал, что она пьяна. Обычно, когда ей случалось напиваться, она падала замертво. И даже на другой день не могла прийти в себя.
«Взвалю её на плечи и отнесу домой», – решил он и наклонился, как вдруг увидел глаза… В голове у него помутилось. Он не помнит, как выскочил из конюшни и побежал. Куда? Зачем? От кого? Он ни о чём не думал. А только бежал, бежал, что было духу.
Когда он оглянулся, то увидел, что город остался далеко позади. А буря на море усилилась, стало ещё холодней. Надо было вернуться за пиджаком, но… ведь в городе его могут схватить полицейские! И тут он вспомнил о паспорте. Уж если паспорт попадёт в руки полиции, ему никуда не скрыться!..
«Будь, что будет, а надо забрать пиджак!» – подумал Ахмет и повернул назад. Он не мог более бежать и медленно брёл по дороге, тяжело дыша. Уже неподалёку от кабачка Ахмет вспомнил о своём земляке Хало. Старик был самым близким другом его отца. Как только Ахмет улучал свободную минуту, он навещал Хало, к которому был сильно привязан. Сидя в плохонькой каморке Хало, за дощатой перегородкой общественной уборной, они с удовольствием ели халву, маслины и свежий хлеб, болтая о разных разностях.
Ахмет и думать забыл, что общественная уборная находится рядом с полицейским управлением. Он направился прямо к окошку каморки и тихонько постучал. Дедушка Хало давно спал. Наконец он услыхал стук и побежал открывать. Старичок был маленький, хрупкий – и ручки, и ножки, как у ребёнка. Увидев сына своего покойного друга в такой поздний час, он стал протирать глаза кулачками. Ахмет, который уже немного пришёл в себя, смекнул, что лучше будет не говорить ему правду. «Меня прогнали с работы», – печально произнёс он. Ой как огорчился дедушка Хало! Давно ли он свободно вздохнул, пристроив Ахмета в кабачке «Лунный свет»? Этот сын покойного Али (чего греха таить!) был ему в тягость. Но его нельзя было прогнать, ведь парень приехал искать место. А потом даже стал помогать ему – украдкой от хозяйки приносил закуски.
Они наедались до отвала, курили сигареты – тоже из кабачка… Всё шло как по маслу… А теперь, видно, Ахмет снова сядет ему на шею. И будет по целым дням торчать здесь, как дурак, расставив свои ножищи над мангалом…
Но дедушка Хало и не подумал попрекать парня. Что скажешь земляку, да ещё сыну покойного друга? А сколько вместе с этим парнягой было съедено хлеба-соли? Нет, он не мог быть неблагодарным!..
На следующий день по городу распространился слух: море выбросило труп нищенки! Ахмет едва не лишился рассудка. «Значит, нищую тоже убили?»
Все, кто входил в общественную уборную, говорили только об этом. Ахмет стоял за дощатой перегородкой, слушал разговоры людей, и его сковывал страх, возраставший с каждой минутой.
Поскольку убийца нищенки ещё не был найден, люди строили самые различные предположения. Сколько разговоров было о драгоценном перстне! «Значит, хозяйке ничего не досталось? – думал Ахмет. – Но кто же её порешил?.. Кто бросил нищенку в море? Почему не забрали перстня?..»
– Убийцу наверняка повесят, – сказал входя дедушка Хало.
Когда-то в Адане Ахмет видел повешенного – завёрнутый в белый саван, он раскачивался на виселице. Теперь он узнал, что у того, кто задушен, вываливается язык – ведь ночью он видел хозяйку…
«А если подумают на меня? Увидят пиджак и скажут: куда сбежал этот парень?»
Ахмет не находил себе места. Куда подевался дедушка Хало?.. Набравшись смелости, он решил выглянуть. Дед, оказывается, мыл в уборной пол. Ахмет немного успокоился и даже начал себя подбадривать. Может, всё обойдётся? Поищут, поищут хозяйку, да и дело с концом… «А кому же достанется кабачок? Ведь наследников-то нет – стало быть, я и буду хозяином. Вот так!» И он подмигнул сам себе. Кабачок-то можно продать! А он и продаст!
Ахмет даже обрадовался. Он вернётся в родное село и купит пару буйволов! Таких, как у Эсата-аги… С чего же он начнёт? – спрашивал себя парень, пуская дым к потолку. – Он войдёт в кофейню, поздоровается со всеми, а ему скажут: «Добро пожаловать, Ахмет-ага!» Его пригласят в самый почётный угол – как Эсата-агу. Он купит себе такие же красивые костюмы и лакированные башмаки! У него будет такой же хлев… Он купит землю, женится и сыграет весёлую свадьбу… А мать? Мать будет с ним. Она забросит свои лохмотья, наденет городское платье, как мать Эсата-аги. Вот обрадуется бедняга! Небось, заплачет от радости… Эх!..
Роман известного турецкого писателя Орхана Кемаля (1914–1970) «Происшествие» (1958) рассказывает о тяжелой судьбе «маленького человека». Героиня «Происшествия» Гюллю, молодая ткачиха, смела, самостоятельна, независима и горда. Она любит рабочего Кемаля, хочет выйти за него, и никакие уговоры, угрозы и наставления не заставят ее согласиться на брак с другим. Но на пути ее счастья встают препятствия в виде издавна заведенных порядков в семье, где отец вправе распоряжаться дочерью по своему усмотрению и продать ее, как продал своих старших дочерей. Писатель знакомит читателя с теми, кто вершит судьбами простых людей в турецкой деревне.
Орхан Кемаль (1914–1970) не первый в турецкой прозе обратился к жизни рядового труженика. О ней писали в своих правдивых рассказах лучшие прозаики-реалисты 30-х годов прошлого века — Садри Эртем, Бекир Сыткы и прежде всего Сабахаттин Али. Но они изображали его жизнь со стороны, такой, какой она виделась деревенскому учителю, чиновнику, интеллигенту. И апеллировали главным образом к чувствам.Внутреннюю жизнь человека из низов, во всем ее богатстве, динамизме, многосложности и своеобразии, впервые сделал предметом высокого искусства Орхан Кемаль.
В настоящее издание вошла повесть турецкого писателя Орхана Кемаля (1914–1970) «Преступник». В центре повести — образ «маленького человека», придавленного беспросветной жизнью.
Книга «Шесть повестей…» вышла в берлинском издательстве «Геликон» в оформлении и с иллюстрациями работы знаменитого Эль Лисицкого, вместе с которым Эренбург тогда выпускал журнал «Вещь». Все «повести» связаны сквозной темой — это русская революция. Отношение критики к этой книге диктовалось их отношением к революции — кошмар, бессмыслица, бред или совсем наоборот — нечто серьезное, всемирное. Любопытно, что критики не придали значения эпиграфу к книге: он был напечатан по-латыни, без перевода. Это строка Овидия из книги «Tristia» («Скорбные элегии»); в переводе она значит: «Для наказания мне этот назначен край».
Роман «Призовая лошадь» известного чилийского писателя Фернандо Алегрии (род. в 1918 г.) рассказывает о злоключениях молодого чилийца, вынужденного покинуть родину и отправиться в Соединенные Штаты в поисках заработка. Яркое и красочное отражение получили в романе быт и нравы Сан-Франциско.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881 — 1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В девятый том Собрания сочинений вошли произведения, посвященные великим гуманистам XVI века, «Триумф и трагедия Эразма Роттердамского», «Совесть против насилия» и «Монтень», своеобразный гимн человеческому деянию — «Магеллан», а также повесть об одной исторической ошибке — «Америго».
Собрание сочинений австрийского писателя Стефана Цвейга (1881–1942) — самое полное из изданных на русском языке. Оно вместило в себя все, что было опубликовано в Собрании сочинений 30-х гг., и дополнено новыми переводами послевоенных немецких публикаций. В третий том вошли роман «Нетерпение сердца» и биографическая повесть «Три певца своей жизни: Казанова, Стендаль, Толстой».
Во 2 том собрания сочинений польской писательницы Элизы Ожешко вошли повести «Низины», «Дзюрдзи», «Хам».