Я провела рукой над выложенными в ряд символами, не касаясь. В тени от ладони рисунки на фишках будто оживали: мелькнул костяной гребень в болотных зарослях, замерцали далекие звезды, оскалился тощий пес со слишком умными глазами, — и я на мгновение зажмурилась, собирая образы в единое целое.
- Сюда собирается прийти кто-то, чьи вопросы несут опасность, но вместе с тем могут принести удачу тем, кто направит его интерес в правильное русло, — сформулировала я, опустив ладонь рядом с глифами, и подняла взгляд на отчего-то смутившуюся Грейс. — Ты загадала, будут ли сегодня гости, зачем они нанесут визит и с чем уйдут, не так ли?
У Грейс оказалась такая живая мимика, что ответ уже по сути не требовался: по-вайтонски светлые глаза удивленно расширились, рот приоткрылся, и старшая горничная поспешила прикрыть его кончиками пальцев.
- Как ты это?..
- О, что-то вроде семейного хобби, — отмахнулась я с покровительственной улыбкой и повернулась к Эми.
Она хранила молчание все время, пока Грейс тянула фишки, но в настороженном блеске ее глаз я чувствовала старательно подавляемое любопытство — и теперь нужно было как-то достучаться до него: чтобы о новой ведьме в Мангроув-парке услышали леди, подружиться в первую очередь следовало не со старшей горничной, а именно с камеристкой.
- Эти твои символы, — Эми кивнула в сторону мешочка, — из чего они?
Голос у нее нервно подрагивал. Грейс и вовсе украдкой вытерла руку о передник.
Я догадывалась, о чем они думают. Мама уехала из Лонгтауна почти двадцать лет назад, и многие жители уже не помнили, как работает настоящая ведьма, — да что там, здесь почти никто в ведьм вовсе не верил! Зато сказки о злых колдуньях слышал каждый, а гадальные фишки были так похожи на костяные…
- Кораллы с южного побережья, — улыбнулась я, задавив раздражение в зародыше. — Мои родители прожили там почти десять лет, пока отцу не предложили работу в Старом Кастле. Я успела подружиться с детьми из ближайшей общины коренных ньямарангцев, и они показали мне отмель, где росли белые кораллы. В Вайтоне такие называют «кожей ангела»…
- Их используют в ювелирном деле, — неожиданно припомнила Эми и осторожно тронула пальцем Акхабал. — Но в украшениях они выглядят совсем по-другому.
- Разная обработка, — я пожала плечами. — Мне не нужно было добиваться от символов идеального оттенка и ювелирной гладкости. Чем естественнее, тем лучше. Хочешь попробовать?..
Уже через четверть часа к нам присоединились две горничные и посудомойка, привлеченные шумом и оживленными разговорами. Сирила все еще не было, где искать дворецкого, тоже никто не знал, и я махнула рукой, погрузившись в толкования и мистические символы. В конце концов, способность Сирила везде находить друзей давно стала притчей во языцех, и переживать за него стоило только в том случае, если его новые знакомые грешили сомнительными увлечениями и дурными привычками, — а такие уж точно не задержались бы в респектабельном Мангроув-парке.
В маленькой столовой быстро воцарилась уютная атмосфера. Посудомойка сбегала на кухню и притащила сухие бисквиты к чаю, чем невольно привлекла в собравшуюся компанию еще и пожилую кухарку миссис Уайтглоу, только-только закончившую готовить обед для господ. Гадания пошли еще веселее, и лакеи, вынужденные накрывать стол, завистливо заглядывали через дверь, но отвлекаться не рисковали — пока что.
Я не сомневалась, что сплетни о «семейном хобби» донесут до хозяев в кратчайшие сроки, и расслабилась. Не может быть, чтобы у леди Линдсей не было таких вопросов, на которые она не захотела получить немедленный ответ!
Увлекшись гаданием о будущем (несомненно, блистательном и светлом) старшего внука миссис Уайтглоу, я не расслышала стук в дверь. И я не одна: об обещанном визитере вспомнили, только когда он потерял терпение и вошел сам, — и то потому, что пройти мимо оживленной женской стайки в столовой для слуг смог бы только глухой и слепой.
- Ой, мистер Хайнс! — первой заметила визитера Грейс, подскочив от неожиданности на шатком стуле напротив меня, и поспешно поднялась на ноги.
Остальные последовали ее примеру, зашуршав юбками. По залившимся нежным румянцем лицам — всем без исключения, клянусь, даже миссис Уайтглоу порозовела, как девчонка, и расправила юбку! — можно было заключить, что за моей спиной стоит первый красавец Лонгтауна, если не всего Ньямаранга, и обернулась я, не скрывая любопытства. Оттого скрыть недоумение оказалось вдвойне сложнее.
Про людей с веснушками в Вайтоне говорили, что их поцеловало солнце. Но с гостем оно, похоже, не остановилось на первой базе и перешло к эротическим играм. Веснушки покрывали не только лицо, но еще и шею, руки и даже пальцы, необычайно длинные и тонкие. И если в этом еще можно было найти определенное очарование, то по-вайтонски вытянутое лицо, ссутуленные плечи и потертые брюки в каноны мужской красоты не вписывались категорически. Гость был необычайно высок — выше меня почти на голову, но и это его не красило; напротив, из-за слишком хрупкого для мужчины телосложения он больше всего напоминал огородное пугало, вышедшее на прогулку.
