Уголки губ Линдсей дрогнули в сдерживаемой усмешке. Сочувствием к доброй сотне «покойных ньямарангцев», терзаемых безответной любовью (по три штуки в соцветии), она явно не прониклась, и версию с внезапно вспыхнувшими чувствами к кому-то, помимо жениха, можно было если не отбросить, то, по крайней мере, рассматривать последней.
- Суеверия, — пренебрежительно отозвалась леди Изабель. — Но пахнут цветы действительно волшебно. Остановимся здесь.
Я покорно расстелила покрывало под деревом и принялась доставать из корзинки охлажденные сэндвичи, морально готовясь к худшей части пикника: теперь к отдыхающим леди выстроится очередь знакомых, которым нужно будет представить новую компаньонку в обмен на последние новости, просьбы и сплетни. Для меня это означало, что с этого момента я превращусь в мишень для сочувствующих взглядов и свежайшую тему для обсуждения в кулуарах.
Да, бывшая компаньонка Ее Высочества. Да, с великолепными рекомендациями. Да, прекрасно воспитанная и обученная — в конце концов, чего еще ждать от дворцового персонала?..
Но — старая дева и, о ужас, на четверть ньямарангка, дочь незаконнорожденного отца! А еще слишком высокая, со слишком смуглым лицом, угловатыми плечами и — вы видели, видели? — эти волосы, как проволока, черные и жесткие… все то, что придавало своеобразный шарм моему отцу, превратилось в недостатки, будучи воплощенным в дочери.
Хорошо хоть почтенная публика не знала, что я не только похожа на папу внешне, но еще и пошла по его стопам!
Я глубоко вздохнула, сосредоточилась, изгоняя из глаз затравленно-озлобленное выражение, и вежливо улыбнулась первым гостям — пухленькой даме в старомодном платье-чехле и ее сопровождающей, видимо, тоже компаньонке.
По крайней мере, улыбка у меня красивая. И осанка.
А с остальным можно научиться жить.
* * *
К вечеру мне хотелось поставить сразу два памятника: один — своей сдержанности и второй — самообладанию леди Линдсей: со всеми гостями она была неизменно вежлива и несколько холодна, что бы они ни несли, и все накопившееся негодование выплеснула только тогда, когда за нами закрылась дверь ее гардеробной.
- Это возмутительно! — воскликнула леди Линдсей, с нескрываемым облегчением выпутываясь из черного платья. — Недостойно леди! Они…
Я методично сложила ее платье, чтобы отнести в чистку. Для повторного выхода после дня на жаре оно однозначно не годилось.
- Они всего лишь наблюдательны, миледи.
- Было ужасно невежливо с их стороны давать все эти советы, — поуспокоившись, выдохнула Линдсей и уселась на табуретку перед трельяжем. В зеркалах отразился ее затылок и ровная волна льняных волос, ничуть не потускневших, несмотря на долгие часы под палящим солнцем. — Мне жаль, что тебе пришлось это выслушивать.
- Некоторые советы были вполне дельными, — заметила я и забрала ее туфельки. — А некоторые… — я не выдержала и по-девчоночьи хихикнула. — Теперь мне даже хочется опробовать совет мисс Браун в деле и со следующим симпатичным джентльменом разговаривать, согнув колени. Просто ради того, чтобы посмотреть на реакцию.
Линдсей тоже не сдержала смешок и тут же деликатно прикрыла губы кончиками пальцев.
- Тебя это не расстраивает?
Я пожала плечами.
- Расстраивает. Не то, что я высокая, а то, что любая сердобольная дама при виде меня начинает фонтанировать мудрыми наставлениями. Попробовал бы кто посоветовать тому же мистеру Хайнсу приседать для разговора с женщиной!
Линдсей практически подбросило на табуретке. Я замерла на корточках, по плечи в обувном шкафу, и выглянула из-за дверцы.
- Он и есть та причина, по которой ты хочешь отсрочить помолвку с Джейденом Старром? — недоверчиво уточнила я, воскресив в памяти образ помощника детектива — нескладного, вытянутого и тощего, как жердь.
Хотя, конечно, мне ли возмущаться по этому поводу?
- Ты тоже наблюдательна, — мрачно отметила Линдсей и повернулась к зеркалам, чтобы вынуть серьги из ушей, — но нет. Детектив, с которым работает мистер Хайнс, сейчас занят расследованием смерти леди Саффрон Кроуфорд, и мистер Хайнс обещал сообщить мне, как только станут известны какие-либо подробности.
- Вот как, — вдумчиво покивала я и подошла, чтобы вытащить из ее прически невидимки.
Линдсей только махнула рукой, отказываясь ввязываться в обсуждение помощника детектива, — и одним этим убедила меня куда быстрей и эффективней, чем мог бы любой длительный монолог. Возможно, по Элиасу Хайнсу и сходила с ума вся женская половина прислуги Мангроув-парка, но на господский этаж это поветрие не задувало.
- Разве мистер Хайнс не обязан хранить тайну следствия? — спросила я, разбирая волосы Линдсей на пряди.
Она слегка запрокинула голову, довольно щурясь, но даже в этой позе отчего-то казалась напряженной.
- Обязан, разумеется. Но Саффрон и я… — она на мгновение нахмурилась и открыла глаза. — Мы были близкими подругами. Никто не сможет рассказать о ней столько, сколько знаю я, и мистеру Хайнсу приходится с этим считаться. Пока, к сожалению, он — единственный, кто сомневается в том, что Саффрон могла покончить с собой из-за смерти кумира. Даже детектив Чаннаронг спешит закрыть дело.
