Броневержец - [15]

Тут он вдруг вспомнил, что у них в квартире развалился кронштейн, державший штору. Обрадовавшись хоть какому-нибудь занятию, Леха пошел в автопарк и отпер небольшой склад, находившийся рядом с его мастерскими. В складе хранились запчасти, старые детали, всякие железки и куча противогазов старого образца, определенных комбатом на вечное хранение.

Леха стал перебирать железный хлам, подыскивая нужную железяку, способную временно заменить поломанный кронштейн, пока в магазин не завезут новые. Через некоторое время он извлек подходящий элемент, служивший когда-то деталью машины. Вооружившись металлической щеткой, Леха вышел на улицу и стал зачищать ржавую запчасть, прикидывая варианты ее крепления к потолку.

Неожиданно в воротах автопарка он увидел майора Пругина и капитана Засохина. Пругин шел своей обычной, твердой, уверенной поступью, рассекая воздух, как стратегический бомбардировщик. За ним, как тормозной парашют, семенил пьяненький Засохин.

— Этим-то чего здесь в выходной надо? — с удивлением подумал Леха.

Он вернулся на склад, не желая встречаться с начальством. Но начальство, как оказалось, само страстно искало этой встречи и, завидев Шашкина еще издали, быстро возникло в дверном проеме склада.

Леха приложил руку к фуражке, доложив о том, что в настоящее время проводит осмотр запчастей на предмет определения их пригодности к дальнейшему использованию. Вместо обычного приветствия и рукопожатия Пругин молча застыл у двери. Он злобно таращился на Леху, сопя в раздутые ноздри. В уголках его рта белой пенкой собралась липкая похмельная слюна. Засохин тем временем ошивался позади Пругина и беспокойно поглядывал по сторонам осоловевшими глазами.

Наблюдая беспричинную, но обычную послепраздничную агрессию начальника, Леха вспомнил соседского охотничьего спаниеля, заболевшего бешенством от укуса лисы. Тот примерно в таком же ступоре и с пенкой на губе ожидал спасительного, но последнего укола ветеринара. Собачку было жалко, а этого…

Леха молча смотрел, отложив железку в сторону. Он спокойно ждал, когда Пругин выпалит какую-нибудь очередную дурь, разорется на него безо всякого повода, громко хлопнет дверью и свалит. Единственное было ему невдомек: чего они приперлись пешедралом в такую даль? В городке, что ли, погавкаться не с кем было? Леха ждал обозначения темы предстоящего монолога, бурно формировавшегося в разгоряченном пругинском мозгу.

И тема пошла. Пругин сделал шаг вперед и, как обычно в период злобного экспромта, сузив свои покрасневшие поросячьи глазки, визгливо и угрожающе прокудахтал:

— Ты че это, бля, прапор вонючий?! — Он прервался, шумно втянув ноздрями воздух, и продолжил выступление: — Ты че это вчера к моей жене слюни клеил?! А?!! — орал во все горло Пругин.

Опешивший Леха попятился назад. Он точно знал, что последний раз клеил только отставшие от стены на кухне обои, да и то уже месяц назад. Вчера же он просто веселился и пел, вследствие чего и мог невзначай побрызгать на кого-то слюнями.

Он вдруг тоже решил шумно возмутиться и даже уже напряг голосовые связки, чтобы орануть в ответ. Но не успел и раскрыть рта, как от увесистой оплеухи он вдруг стал легким и, как перышко, воспарил внутри складского помещения. В полете Леха успел хорошо разглядеть носы своих забрызганных грязью сапог.

В отличие от жесткого форсажного взлета приземление было достаточно мягким. Спасла куча противогазов, на которую он гокнулся со всего маху.

Ответная Лехина речь была краткой и неподготовленной, от того, вероятно, малоубедительной и не очень дипломатичной. Лежа на спине, он оперся на локти, подогнул ноги и некорректно, как бы между прочим, в раздумьях, заметил:

— Ну и деби-и-и-ил! — напрочь презрев, таким образом, уставные правила субординации между начальником и подчиненным.

Пругин, сжав побелевшие от напряжения кулачищи, заорал:

— Че-е-е?! — и снова двинулся на Леху. — Че, че-е-е-е?!

Глядя на его тяжеленные колотушки, Леха почему-то мгновенно вспомнил обложку детского журнала «Умелые руки» и сразу смекнул, что, скорее всего, он на этом свете еще поживет, но здоровье у него скоро будет уже не то, что раньше. Он вскочил с противогазной кучи и стал медленно отступать внутрь склада.

— Че-е-е?! — бешено орал Пругин, следуя за Лехой, примеряя дистанцию для решающего удара.

Склад был небольшим, поэтому Лехино отступление скоро закончилось, когда он уперся ягодицами в стоящий позади стеллаж.

— Ну, пи…ц, щас покалечит! — мелькнула еще одна вполне обоснованная догадка в его гудящем после щедрой затрещины мозгу.

Он пятился вдоль стеллажа, пока не ткнулся ногой в стоящую у боковой стены канистру. Она была старая, сильно ржавая и пустая. Прикинув, как пробраться к двери, Леха схватил канистру за ручку и с отчаянной силой швырнул в Пругина. Но что тому быку удар какой-то там пустой канистрой? К тому же канистра в Пругина и не попала. Описав в воздухе дугу, она просвистела рядом с его мощным черепом и ударилась об острый угол другого стеллажа. От сильного удара проржавевшая горловина отвалилась, корпус канистры лопнул по шву, и она рикошетом приземлилась в цепкие объятия Пругина, заслонив на секунду его свирепую физиономию. Неожиданно из поврежденной канистры на лицо и грудь Пругина с паром, как джинн из бутылки, выплеснулась какая-то прозрачная жидкость, щедро умыв его и намочив одежду.