Броненосный крейсер «Адмирал Нахимов» - [4]
Но самым значительным решением МТК. принятым на заседании 29 января 1885 г., стало изменение в артиллерии. Комитет счел более целесообразным наличие 8 203-мм орудий вместо 4 229-мм. Это заметно увеличивало общую скорострельность и вес залпа. Схема размещения орудий осталась прежней, но вместо одного орудия в барбетной установке их стало два.
Так вес 4 229-мм орудий со станками и боезапасом из 124 снарядов на ствол равнялся 208 т. Вес 8 203-мм орудий с боезапасом по 125 снарядов на ствол 297 т (если по 100 снарядов, то 268 т). Но с увеличением веса артиллерии на 91 т в МТК смирились, ведь ценой этого стало заметное увеличение скорострельности. Если в течение часа беспрерывной стрельбы 4 229-мм орудия выпускали бы 102 снаряда, то 8 203-мм — 320.
Полагая при этом, что в бортом залпе будут участвовать 6 203-мм орудий, то вес выбрасываемого ими металла составит 871,6 кг. Если же залп будет из 229-мм орудий, то он составит только 419,4 кг. Правда, при этом уменьшалась бронепробиваемость. Так, 229-мм орудие было мощнее и пробивало у дула плиту из кованого железа толщиной 373 мм, а 203-мм только 322,5. Но это для океанского крейсера сочли приемлемым, ведь основными его противниками являлись его же прототипы — английские крейсера “Уорспайт” и “Имперьюз” с артиллерией из 233,6-мм орудий, и 254-мм бортовой броней.
Установка на столах вместо одного двух орудий давала их более легкое и плавное горизонтальное наведение, которое (несмотря на повсеместное применение на кораблях паровых механизмов) в МТК все же решили осуществлять вручную, при помощи розмахов, с передачей вращательного движения на зубчатый погон барбета через распространенную в механике “червячную” передачу. Кроме того, для 203-мм орудий на флоте уже имелись хорошо себя зарекомендовавшие станки Вавасера. а для новых 229-мм орудий их пришлось бы разрабатывать вновь.
В августе стальные части рангоута начало изготавливать “Общество Франко-Русских заводов”, деревянные — славившийся своими непревзойденными мастерами по изготовлению шлюпок и “столярства” — “Кронштадтский Пароходный завод”. Готовили “Нахимов” и к спуску на воду.
21 октября 1885 г. корпус крейсера, разрезав невские воды, закачался на якорях напротив Горного института. В том же месяце в МТК решили, что рангоут окажется слишком большим, чем это подобает кораблю, снабженному столь сильными механизмами, и уменьшили его размерения. Высоту обеих мачт уменьшили на 0,38 м.
Таким образом, длина фок-мачты стала 27,4 м (вес 721 пуд — 1180 кг), грот-мачты 24,9 м (вес 624 пуда —1022 кг). Для сравнения следует отметить, что длина грот-мачты на самом мощном в то время в русском флоте броненосце “Петр Великий” равнялась 21,9 м, диаметр 940 см, а ее вес 9828 кг. Общий же вес рангоута с бугелями, эзельгофтами и салингами на “Нахимове” равнялся 58,8 т. Уменьшили и площадь парусов с 24463 ф2 до 16800, и отказались от добавочных парусов — лиселей. Именно лиселя придавали всем парусным кораблям прошлого века, идущим легким попутным ветром, вид летящих белокрылых птиц, чарующих своей красотой.
В конце 1885 г. на стоявшем у заводской стенки “Нахимове” начали испытания переборок наливом воды в отсеки.
К навигации 1886 г. работы на “Нахимове” шли полным ходом. К весне на корабле уже стояли обе машины, котлы и почти все вспомогательные механизмы. Начали установку дымовой трубы. Труба — весьма непростое инженерное сооружение — имела высоту (с дымоходом от колосниковых решеток) 24,4 м. Верхний срез трубы возвышался над ватерлинией на 19,2 м и на 13,4 м от верхней палубы.
В целом, вся ее конструкция с обшивкой, креплениями и растяжками в пределах от верхней палубы до верхнего среза весила 1085 пудов —17,8 тонны. 3 мая, после устранения отдельных недоделок в машине, командир доложил в Главный Морской штаб, что к испытаниям “Нахимов” будет готов в начале июня.
Из отчета Кораблестроительного отделения Морского Технического комитета за 1884 г.
В продолжение строения этого броненосца были на обсуждении в Кораблестроительном отделении следующие предметы:
1) Рассмотрен и одобрен для руководства составленный по указаниям Отделения чертеж форштевня этого судна, с показанием расположения наружной обшивки в носовой оконечности и скрепления боковых ребер форштевня на высоте тарана с бортом судна и броневою нижнею палубою.
2) Для большей защиты рулевого пера кормовым подзором составлен в Отделении чертеж нового образования кормовой части этого броненосца, который утвержден Управляющим Морским министерством и передан к руководству при строении.
3) В предшествовавшем 1883 году Отделением положено было броневую настилку на нижней палубе этого броненосца составить из двух слоев (нижний 1-д , верхний 1,5-д.), из коих нижний слой сделать из обыкновенной мягкой стали, какая употребляется на судостроительные работы, а верхний — из более твердой стали, которая при разрывном грузе не менее 32 и не более 35 т на квадратный дюйм поперечного сечения, имела бы удлинение не менее 17%. Но заводчики наши заявили, что сталь такой пробы и при том в листах толщиной 1,5 дюйма будет главнейшим образом довольно тверда, так что не выдержит не только заводской обработки под ножницами, но и обделки при самом судостроении, где, кроме обрезки, она должна подвергаться продавливанию дыр и клепке.
В первую неделю октября 1895 года младший конструктор Д. Дан написал письмо Контролеру флота адмиралу Д. Фишеру, в котором говорилось: “Я представляю на Ваше рассмотрение три варианта проекта нового броненосца. По каждому из них он вооружен 4 12-дм и не менее восьми 6-дм орудиями”. В варианте “А”, представленном на рассмотрение, 6-дм орудия находились в каземате за 6-дм броней, на главной палубе, между двумя двухэтажными казематами, 4 12-фунтовых орудия располагались палубой выше. Борта кораблей за исключением района казематов над главной палубой выполнялись из обычной тонкой стали.
События на юге Российской империи развивались стремительно, и вступившие в строй в 1874 г. "Новгород" и в 1876 г. "Вице-адмирал Попов" стали своеобразным сдерживающим фактором в начавшейся в 1877 г. очередной войне с Турцией. Уроки этой войны показали, что кораблей на Черном море катастрофически не хватало, турецкий флот практически владел морем, а главная мечта российских императоров – овладение Босфором – оставалась призрачной и несбыточной. Постоянно усиливавшаяся гонка вооружений привела к увеличению числа броненосцев во всех флотах мира.
В истории развития науки и техники бывают периоды, когда какое-либо новшество делает коренной переворот и все, создававшееся до этого в течение десятилетий, устаревает, открывая дорогу новому. В судостроении к таким новшествам следует отнести появление на кораблях сначала паруса, а потом и артиллерии. Переворот, тесно связанный с развитием техники и металлургии, произвела появившаяся на судах в начале девятнадцатого века паровая машина, а спустя полстолетия защита кораблей от вражеской артиллерии броней.
6 марта 1889 года в Адмиралтействе было собрано совещание, посвященное броненосцам второго класса, на котором присутствовал главный кораблестроитель английского флота У. Уайт. На совещании приняли решение о тактическом назначении кораблей, определили их размерения, предполагаемые кораблестроительные элементы и состав вооружения.На совещании, решили что эти корабли строятся в первую очередь для службы на китайской и тихоокеанской станциях в качестве флагманских. При этом они должны быть более сильными, чем иностранные корабли, с которыми они могут столкнуться в бою.
Наступивший 1888 год стал седьмым годом “Двадцатилетней программы”. Прошли ходовые испытания, и готовились к вступлению в строй на Балтике “Император Александр II”, на Черном море “Екатерина II”, “Чесма” и “Синоп”. В Санкт-Петербурге на верфи Галерного островка Франко-Русский завод подготовил к спуску корпус броненосца “Император Николай I”. В Новом Адмиралтействе “казенными средствами” строили корабль малого водоизмещения “Гангут”. В Николаеве начали постройку четвертого черноморского броненосца.
Строившийся для боевых действий, этот корабль волею судьбы так и не сделал ни одного выстрела в бою, хотя учебными стрельбами его служба изобиловала. Но прошло три десятилетия, и он, как и все его ровесники, устарел. И лишь тогда, будучи исключенным из состава флота, он испытал на себе всю мощь воздействия артиллерии с линейного корабля.
Монография посвящена актуальной научной проблеме — взаимоотношениям Советской России и великих держав Запада после Октября 1917 г., когда русский вопрос, неизменно приковывавший к себе пристальное внимание лидеров европейских стран, получил особую остроту. Поднятые автором проблемы геополитики начала XX в. не потеряли своей остроты и в наше время. В монографии прослеживается влияние внутриполитического развития Советской России на формирование внешней политики в начальный период ее существования. На основе широкой и разнообразной источниковой базы, включающей как впервые вводимые в научный оборот архивные, так и опубликованные документы, а также не потерявшие ценности мемуары, в книге раскрыты новые аспекты дипломатической предыстории интервенции стран Антанты, показано, что знали в мире о происходившем в ту эпоху в России и как реагировал на эти события.
Среди великого множества книг о Христе эта занимает особое место. Монография целиком посвящена исследованию обстоятельств рождения и смерти Христа, вплетенных в историческую картину Иудеи на рубеже Новой эры. Сам по себе факт обобщения подобного материала заслуживает уважения, но ценность книги, конечно же, не только в этом. Даты и ссылки на источники — это лишь материал, который нуждается в проникновении творческого сознания автора. Весь поиск, все многогранное исследование читатель проводит вместе с ним и не перестает удивляться.
Основу сборника представляют воспоминания итальянского католического священника Пьетро Леони, выпускника Коллегиум «Руссикум» в Риме. Подлинный рассказ о его служении капелланом итальянской армии в госпиталях на территории СССР во время Второй мировой войны; яркие подробности проводимых им на русском языке богослужений для верующих оккупированной Украины; удивительные и странные реалии его краткого служения настоятелем храма в освобожденной Одессе в 1944 году — все это дает правдивую и трагичную картину жизни верующих в те далекие годы.
«История эллинизма» Дройзена — первая и до сих пор единственная фундаментальная работа, открывшая для читателя тот сравнительно поздний период античной истории (от возвышения Македонии при царях Филиппе и Александре до вмешательства Рима в греческие дела), о котором до того практически мало что знали и в котором видели лишь хаотическое нагромождение войн, динамических распрей и политических переворотов. Дройзен сумел увидеть более общее, всемирно-историческое значение рассматриваемой им эпохи древней истории.
Король-крестоносец Ричард I был истинным рыцарем, прирожденным полководцем и несравненным воином. С львиной храбростью он боролся за свои владения на континенте, сражался с неверными в бесплодных пустынях Святой земли. Ричард никогда не правил Англией так, как его отец, монарх-реформатор Генрих II, или так, как его брат, сумасбродный король Иоанн. На целое десятилетие Англия стала королевством без короля. Ричард провел в стране всего шесть месяцев, однако за годы его правления было сделано немало в совершенствовании законодательной, административной и финансовой системы.
Владимир Александрович Костицын (1883–1963) — человек уникальной биографии. Большевик в 1904–1914 гг., руководитель университетской боевой дружины, едва не расстрелянный на Пресне после Декабрьского восстания 1905 г., он отсидел полтора года в «Крестах». Потом жил в Париже, где продолжил образование в Сорбонне, близко общался с Лениным, приглашавшим его войти в состав ЦК. В 1917 г. был комиссаром Временного правительства на Юго-Западном фронте и лично арестовал Деникина, а в дни Октябрьского переворота участвовал в подавлении большевистского восстания в Виннице.