Броненосец «Слава». Непобежденный герой Моонзунда - [72]
Решение второй задачи требовало проведения более комплексных мер. В условиях военного времени проблему увеличения дальнобойности приходилось разрешать в зависимости от следующих обстоятельств:
1. Возможности изготовления новых, более длинных снарядов.
2. Необходимости переделки уже существующих снарядов.
3. Необходимости сохранения фугасности.
В установках всех додредноутов, имевших на вооружении 12-дм/40 артиллерийские системы, применение новых снарядов (470-кг «образца 1911 г.») было неосуществимым. С одной стороны, этому препятствовала конструкция зарядников и линий подачи, рассчитанных на малую длину (3,2 калибра) снарядов «образца 1907 г.», с другой — невозможность быстрого освоения промышленностью, и без того перегруженной срочными военными заказами, и развёртывание ею крупносерийного производства тяжёлых снарядов новой конструкции. Выход из положения был найден в том, что на головной части снарядов «образца 1907 г.» предложили выполнять резьбу для навинчивания латунного баллистического наконечника. Этим длина снаряда доводилась до 47,6 дм (1209 мм, или без малого 4 калибра), а радиус его головной части — до 6 калибров. Наконечники приходилось хранить на корабле отдельно от снарядов и навинчивать на них уже в башне у самого орудия непосредственно перед досыланием в него снаряда. Скорострельность при этом уменьшалась втрое.
Однако на это сочли возможным пойти, поскольку новые фугасные снаряды, получившие название «дальнобойных», признавались необходимыми, по выражению флагманского артиллериста 2-й бригады линкоров Балтийского флота Л. М. Галлера, «только с точки зрения обстрела какого-либо определённого пункта, но не стрельбы в эскадренном бою». [252] Операция переделки была достаточно комплексной — существующие 12-дм снаряды приходилось сначала разряжать, затем в заводских условиях оборудовать их резьбой, после чего повторно заливать толом, не говоря уже об изготовлении немалых по размеру и весьма увесистых (около полутора пудов), но требующих бережного обращения баллистических наконечников из мягкой латуни.
Введение новых снарядов для 12-дм орудий с увеличенным с 331,7 до 355 кг весом (за счёт наконечника он стал почти равным по весу с 11-дм германскими снарядами дредноутов) увеличивало дальность стрельбы для угла возвышения 25° на 20 %. Хотя и получалось, вследствие использования прежнего штатного боевого заряда, некоторое падение начальной скорости — с 850 до 840 м/с. [253]
Эти снаряды были разработаны и освоены производством исключительно быстро, уже осенью 1915 г. на «Славу» прибыла их первая партия. На линкоре весьма творчески подошли к освоению использования новых боеприпасов — судовыми средствами (!) подача в 12дм башнях была переделана «настолько удачно», что дальнобойные снаряды подавались в боевое отделение с уже навинченными баллистическими наконечниками. Всего в погребах «Славы» к окончанию кампании 1915 г. были оборудованы места на 200 дальнобойных 12-дм снарядов. [254]
Для 6-дм орудий были также введены на вооружение дальнобойные снаряды с добавлением баллистического наконечника, что довело их вес с 101 ¼ до 121 ½ фунта (с 41,5 до 49,8 кг). Помимо них был разработан новый чертёж 6-дм фугасного снаряда «образца 1915 г.», также с 6-калиберным радиусом головной части. При прежнем весе 101 ½ фунта и относительной длине, увеличенной до 4,1 калибра, вес разрывного заряда нового 6-дм снаряда «образца 1915 г.» был увеличен с 8,9 до 13,1 фунта (с 3,6 до 5,4 кг), т. е. в полтора раза. Таким образом, как переделкой 6-дм фугасных снарядов в «дальнобойные», так и выработкой нового снаряда «образца 1915 г.» решалась задача создания большого боевого запаса снарядов данного калибра для нужд позиционной борьбы при обороне минных полей. Одним из основных условий этой задачи была наибольшая простота их заводского изготовления. [255] Максимальная дистанция для 6-дм дальнобойных снарядов на угле возвышения 15° возрастала с 63 до 75 кб. [256]
Автор рядом с 12-дм «дальнобойным» снарядом, аналогичным поступившим на вооружение «Славы» с осени 1915 г., в экспозиции Центрального Военного морского музея (Санкт-Петербург). 12 марта 2011 г. Фото В. Ю. Горбунова
17 августа «Славу» посетил начальник Минной обороны контр-адмирал А. С. Максимов. Он передал экипажу линкора восхищение его действиями в минувших боях со стороны всего флота. После прорыва немцев в залив Ирбенская позиция вновь начала укрепляться: повторно минировался протраленный фарватер, добавлялись новые линии мин. У южного берега закупоривали мелководный фарватер затоплением старых пароходов и лайб, гружённых камнями. В этой операции принимали участие и два офицера со «Славы», по жребию — лейтенант А. П. Ваксмут и мичман А. Ф. Зиберт. Вскоре «Славе» выпала особая задача — 21 августа линкор был отправлен для обстрела Михайловского маяка, на котором, как обоснованно считали в штабе МСРЗ, располагался корректировочный пост противника, доставивший русским так много хлопот в дни форсирования Ирбен. Линкор обстрелял маяк главным и вспомогательным калибром (всего выпущено 8 12″, 35 6″ и 24 75-мм снарядов), перемешав всё вокруг него с землёй и создав большой пожар, но сам маяк устоял. После этого на отходящий корабль совершил налёт германский гидроаэроплан, сбросив на него несколько бомб, ни одна из которых не достигла цели. 22-го стоявшая в Аренсбурге «Слава» приняла участие в отражении налёта германских самолётов.
